Коломбина для Рыжего

Шестой чек-пойнт! Я пролетаю прямую на крутящем моменте, так похожем на кураж, единолично пересекая финиш, не оставляя и малейшего сомнения в своей победе! Улыбаясь, как не улыбалась никогда в жизни.

– Есть! Мы молодцы с тобой, Глаша! Клянусь, молодцы!

Я жду, я надеюсь, что Рыжий будет встречать меня. Сейчас, в эту самую минуту, когда все позади, когда вернулась из заезда целой и невредимой, мне хочется именно с ним разделить вкус победы. В этом трудно себе признаться, но не признать своего желания видеть его – невозможно! Тем более после того, как он дал мне шанс все исправить, оставив в душе странное чувство, что в ответе за меня. В ответе за мое глупое и неоправданное упрямство, едва не стоившее нам с Глашей если не жизни, то крупной аварии.

Я сбавляю скорость, разворачиваю спорткар и возвращаюсь к старту. Отстегнув ремни безопасности, сняв шлем, выбираюсь из автомобиля, отыскивая Бампера глазами. Высокого плечистого парня с каштановой шевелюрой, совершенно не умеющего признаваться в любви. Оглядываюсь вокруг, захлопывая дверь машины, не обращая внимания на свист и вялое поздравление толпы: сейчас я многих здесь сильно разочаровала, заставив вытряхнуть кошельки. Но его нет. Вообще освещенная фарами площадка странно пуста, если брать в расчет не гостей и любопытных, а устроителей гонки. Ни Вардана, ни Медведа, ни Рыжего… Я делаю еще один шаг в толпу, осматриваясь по сторонам.

Неужели ушел? Оставил? Разочаровался?.. Я просто не знаю, что думать, внезапно поддавшись панике, теряясь в незнакомых лицах. Ныряя из эйфории, охватившей было меня, в растерянность и отчаяние. В страх неожиданной правды. Но ведь он сам говорил, что найдет. Что не простит, если я с собой что-нибудь сделаю. Что выпрыгнет из Орлиного гнезда, если не дай бог случится непоправимое! Так неужели же все оборвалось в тот миг, когда выставила его из машины? Когда не послушала, хотя он так просил.

– Димка! – кричу, заметив в толпе знакомую фигуру приятеля, проталкивающуюся мне навстречу. – А где все? Где Мишка, Фьючер… Где тот парень, что был со мной перед стартом? Куда все пропали?

– Танька, поздравляю! – прежде чем ответить, Димка целует меня в щеку и берет за плечи. – Ну, ты даешь, Закорючка! – обнимает широкими ладонями, сдавливая ребра. – Вот это заезд, я понимаю! Чуть сердце не остановилось, так переживал! Они на мосту, – отвечает между прочим.

– Где? – я отстраняюсь от него и поднимаю глаза. – Т-то есть? – пытаюсь уловить смысл сказанных слов. – Зачем? Почему там?

– Ну, – увиливает парень от прямого ответа, мельтеша взглядом. Оглянувшись за спину, запускает пятерню в лохматую шевелюру. – Видимо, поднялись посмотреть на финиш. Хрен их знает почему.

– Димка! – я впиваюсь в куртку земляка мертвой хваткой, заглядывая в глаза. – Не ври! Лучше скажи!

– Да ты не волнуйся так, Тань. Придут, куда денутся.

Но предчувствие беды уже охватило меня и заставляет еще раз встряхнуть приятеля за грудки, видя, как улыбка медленно сползает с его лица, оставляя после себя острую обеспокоенность.

– Кажется, там разборки между этим Варданом и твоим Бампером. Похоже, ребята столкнулись не на шутку. Фьючер уже к ним сорвался, а я вот хотел тебя дождаться и тоже…

Что? Разборки? Из-за Медведа? Из-за меня?.. Рыжий! Я каменею на месте, глядя на мост, но только на какую-то секунду. После чего срываюсь в бег…

– Танька! Стой! Танька…

Поздно, рука Димки хватает воздух. Я больше никого не слышу, мчась по набережной. Никого. Сердце стучит, как безумное, пульс гремит в ушах… Мир перестает для меня существовать и подламываются колени, когда на рвущемся дыхании взлетая на мост, я слышу выстрел.

– Витька!

Следом еще один и чей-то сдавленный стон, вперемежку с ругательствами.

– Витька, где ты?! – кричу, что есть силы, ничего не видя из-за застивших глаза слез. – Витька!..

…Брошенные, вставшие кругом машины, распахнутые двери… Здесь была потасовка, это ясно по тому, как дружки бородатого соскребают себя с асфальта, отползая к джипу, а сам Вардан, стоя на коленях у поручня, стонет, уперев голову в металлическое ограждение моста, зажимая руками окровавленное бедро.

Они стоят – пятеро – и смотрят на меня: Люков, Фьючер, Медвед, друг Рыжего и сам Рыжий. Ладонь Люкова лежит на предплечье Бампера, где сквозь рваную футболку на бицепсе виднеется темно-алый след…

– Забрали Вардана и сдернулись, быстро! Передайте Глебу, чтобы завтра нашел меня, иначе я сам приду к нему и не обещаю, что буду вежлив. А тебе, Антипов, лучше бы убраться из города или сдохнуть, прежде чем тебя найдет старший Артемьев. В следующий раз, если рискнешь прийти с оружием, сразу целься себе в голову, чтобы не пришлось помогать.

Люков. Говорит как всегда – холодно и отчужденно. Но когда возвращает взгляд на друга, смягчается в голосе:

– Рыжий, слава богу, царапина.

Царапина… Мое сердце стучит набатом, а ноги словно примерзают к земле. Я остановилась, напоровшись на рану Рыжего, и теперь смотрю на неё распахнутым взглядом, чувствуя, как мокрой спины касаются ледяные пальцы ужаса, проникая под кожу.

А если нет? Если нет?!