Коломбине дозволено все

НЕЗНАКОМКА. А чего тут понимать! Я, когда к вам унижаться ходила, все высмотрела, как живете, ребенок какой. Почему мне всего этого нельзя? Вы-то чистенькими росли, вижу! А если приводят к тебе пьяного мужика и говорят: «Доча, это твой папка» – такое видела? А через месяц – другой папка. Материнские бывшие подруги по редакции заглядывают иногда – стыд, они нарядные, довольные, их мужья любят! А неудачницу пожалеть – одно удовольствие!

ЛАРИСА. Постойте! Кто ваша мать?

НЕЗНАКОМКА. А это вас совершенно не касается. Нет матери. Она – сама по себе, я – сама по себе. И неудачницей не буду.

НИКА. Пойдем, Лариса. Не заводись.

НЕЗНАКОМКА. Вы так и передайте Челнокову – пусть не рассчитывает, другую пусть ищет домработницу

ЛАРИСА. Но ведь вы ждали ребенка от него!

НЕЗНАКОМКА. Ждала – и не жду. Чего безотцовщину плодить, сама безотцовщина! Кто меня с ребенком возьмет? Задохлик разве какой-нибудь с окладом сто двадцать.

НИКА. Пойдем. С ней все ясно. Незачем навязывать Челнокову эту вульгарную особу. Пусть ее ищет свою удачу. Вот из-за таких-то искательниц мужчины забывают цену настоящей женщине.

И она увела возмущенную Ларису от рыжей незнакомки.

День получился нелепый – из-за похода в НИИ Лариса не смогла встретиться с Реутовым, а беседа с незнакомкой так ее разозлила, что всех, звонивших в этот вечер по телефону, она посылала поискать ветра в поле. Досталось и Дениске. А Дима появился только в двенадцатом часу.

ДИМА. Ты не поверишь – я весь вечер слонялся черт знает где… Оказывался в самых неожиданных местах.

ЛАРИСА. Поверю. Ты какой-то взъерошенный

Он стоял в прихожей, не раздеваясь, и вид у него был такой, как если бы он собирался опять в незнакомые переулки.

ЛАРИСА. Куртку-то сними. Покормить тебя?

ДИМА. Покорми. Как Дениска?

ЛАРИСА. Нормально,

Ужинали молча. Но хотя мысли их были об одном и том же, это были совершенно разные мысли. Дима размышлял о судьбе Аси-маленькой, но она для него была существом полуфантастическим, ни разу не виданным, как бы еще не родившимся. А Лариса давно привыкла к ней, поскольку привыкала вместе с Асей-старшей, и ребенок был для нее не менее конкретен, чем Дениска.

Конечно, Лариса прекрасно видела, что ее заботы о себе и сыне Дима принимает, как должное, и будь на ее месте другая энтузиастка, принимал бы точно так же. Вся беда в том, что другой не предвиделось. А Дениска и Ася-маленькая существовали независимо от взрослых проблем и требовали любви.

И у Ларисы хватило ума понять Димино отношение к происходящему, к детям, к себе самой. И у нее хватило силы душевной в последнюю секунду, уже приняв решение, усмехнуться – ох уж эти современные мужчины, все за них приходится делать самой…

ЛАРИСА. Ладно. Я, кажется, нашла выход из положения.

ДИМА. Мне тоже так кажется. Если мы говорим об одном и том же…

ЛАРИСА. А о чем же еще? Значит, попробуем?

ДИМА. Это верно – попробуем. Прости, пожалуйста, я сейчас не могу говорить обо всем этом. Я знаю, что мужчина должен сказать об этом первый. Я просто сейчас не могу.

Тут Ларису поразила неожиданная мысль. Если Дима не возражает против ее решения стать его женой, то близость с ним рано или поздно неминуема. Это стало для нее доподлинным сюрпризом.

ЛАРИСА. И не надо. Не такие мы с тобой идиоты, чтобы непременно все говорить словами. Я пойду. Спокойной ночи.

И она ушла к себе наверх. На этот раз она не удивилась, обнаружив в гостях повелительницу Коломбин.

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Ну что, хороший был рывок? Ты просила – я устроила.

ЛАРИСА. То есть как?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Поскольку Коломбине дозволено все, то мы иногда развлекаемся игрой с жизнью и смертью. Не все, конечно, а только избранные. Считай все последние события игрой. Тебе прокрутили ленту с ситуацией. Ты жила в фантасмагории, если угодно, а параллельно шла жизнь. Хочешь ли ты еще расколомбиниться?

ЛАРИСА. Выходит, это все можно переиграть?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Ну конечно! Или ты отказываешься от Карнавала – и остаешься с Димой и детьми, и я к тебе больше претензий не имею, или ты останешься на Карнавале, а к Диме и детям возвращается Ася.

ЛАРИСА. Она жива?!

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Это зависит от тебя. Считай, что она ждет конца всей этой затеи в каком-то ином измерении. Ну?

ЛАРИСА. И за гранью этого измерения – ее настоящая смерть?

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Да.

ЛАРИСА. Так пусть она вернется! Немедленно! Сейчас же!

В эту минуту зазвонил телефон. Лариса сняла трубку.

ДИМА. Лариска, это я! Аська только что звонила! Порядок! Ложная тревога! Их зря столько продержали в изоляторе! На следующей неделе я их забираю! Привет тебе огромный!…

Лариса положила продолжавшую восклицать трубку.

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Значит, все-таки – Карнавал?

ЛАРИСА. Но не могла же я ценой смерти?…

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Могла. Но не захотела. Побоялась, как я и рассчитала. Стало быть, порядок. Сильное потрясение и резкий рывок ты испытала. Расколомбиниваться ты не стала. Значит, Карнавал продолжается!

Но пестрая чертовка все же чего-то недорассчитала.

ЛАРИСА. Хватит с меня проклятых масок!