Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее

По всей видимости, первой попыткой исторического исследования Коломяг можно считать отчет, выполненный в ноябре 1929 года уполномоченным Комиссии по охране природы и памятников культуры П.Н. Лядовым. Свои записи Лядов оставлял в обычной школьной тетрадке. Этот уникальный документ сохранился в фонде «Общества изучения местного края на Финско-Ладожском перешейке», находящемся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ) на Шпалерной улице.

П.Н. Лядов составил подробное описание «графского дома». Надо отдать ему должное, его интересовала не только усадьба, но и история самих Коломяг, быт жителей и современное состояние деревни. В своем очерке Лядов касался происхождения названия местности, истории «родовых» коломяжских фамилий, анализировал занятия жителей, сообщал об остальных достопримечательностях деревни, помимо «графского дома». Свой отчет Лядов снабдил приложением из фотографий с видами Коломяг и окрестностей времен 1920-х годов. Среди них — внешний вид «графского дворца» и внутренний вид его залов по состоянию на 1929 год, вид на храм Св. Дмитрия Солунского, «петровская сосна» в Удельном парке, место дуэли Пушкина у бывшего Коломяжского ипподрома, открытие стадиона «Пищевкус», состоявшееся в 1928 году...

Спустя более чем полвека, в 1980-х годах, историей Коломяг плодотворно и очень углубленно занимался краевед, действительный член Географического общества Сергей Алексеевич Красногородцев. Изучение Коломяг являлось для него частью исследования бывших северных окрестностей Петербурга. Красногородцев был увлеченным и страстным краеведом. Он много работал с архивными, газетными и журнальными материалами, но, к сожалению, оставил лишь небольшое число публикаций. Впрочем, в этом не было его вины: Красногородцев занимался краеведением, стараясь не примешивать к нему идеологию и политику. А в советское время, как многие хорошо помнят, в истории города на первое место ставилась именно революционная борьба.

Поэтому многое из того, что Красногородцев делал, шло в стол. Тем более ценны его немногочисленные публикации, посвященные северным окрестностям: они послужили основой для исследовательской работы историков следующего поколения. Статьи по истории этих мест, написанные Красногородцевым, публиковались в газете «Вечерний Ленинград». Блестящая статья, посвященная истории Коломяг, появилась в 1980 году в журнале «Блокнот агитатора». Многие ее положения вошли затем в публикацию «Милые, тихие Коломяги», появившуюся в 1986 году на страницах очень популярного в те годы журнала «Ленинградская панорама». Спустя еще два года, в 1988 году, в том же журнале появилась статья Красногородцева, посвященная истории соседней с Коломягами Удельной. (Значительную помощь в подготовке материала оказал Красногородцеву историк А.В. Кобак.) Названием статьи стали строки A.A. Блока, не раз бывавшего в Удельной во время своих многочасовых прогулок под Петербургом, — «Вдали от суетных селений...».

Перу Красногородцева принадлежат до сих пор не изданные краеведческие работы, посвященные истории и других северных окрестностей — Озерков, Шувалово. Кстати, сам он жил на улице Кольцова в Озерках и, без сомнения, вдоль и поперек исходил эти места, которые очень любил. Его с полным правом можно назвать «певцом» северных окрестностей. Будучи членом секции Музея истории города и действительным членом Географического общества, Красногородцев часто выступал с докладами и сообщениями на собраниях секции и общества, а также в кружках Домов культуры по истории Лесного, Удельной, Шувалово, Озерков, Парголово и Коломяг. Трудился он во многом «из любви к делу».

Большая дружба связывала Красногородцева с историком нашего города Сергеем Михайловичем Вяземским (1895— 1983), который так отзывался о Сергее Алексеевиче: «Человек высокой культуры и больших знаний». Кстати, в архиве Вяземского, хранящемся ныне в Центральном Государственном архиве литературы и искусства на Шпалерной улице в Петербурге, тоже есть материалы, относящиеся к Коломягам, — вырезки из дореволюционных газет и журналов, фотографии, рекламные объявления различных лет, связанные с Коломягами и окрестностями.

Красногородцев жил в старинном деревянном двухэтажном доме. Как вспоминает хорошо знавший Красногордцева историк Петербурга Александр Валерьевич Кобак, «небольшая (но отдельная) квартира находилась на втором этаже. Кухня, небольшая комната с белой печкой, застекленная веранда. Был он уже в преклонных летах (небольшого роста, даже маленький, сухощавый), но очень деятельный. Черты „петербургского интеллигента“ были присущи ему, кажется, от рождения: спокойный, вежливый, внимательный».