Колониальная эра

В Нью-Йорке против деспотических органов управления колонией, которые находились в руках крупных лендлордов и купцов — Байарда, Ван-Кортландта и Скайлера (вершивших делами в значительной мере как замкнутая каста и этим возбудивших глубокое недовольство всего остального населения), было поднято восстание под руководством Джекоба Лейслера. После короткой стычки между мятежной милицией и немногочисленными, потерявшими боевой дух регулярными английскими войсками последние капитулировали, а исполняющий обязанности губернатора Никольсон сел на корабль и отплыл в Англию. С 1689 по 1691 год бо́льшая часть колонии Нью-Йорк управлялась революционным правительством Лейслера, которое представляло революционную коалицию мелких купцов, лавочников, кустарей и ремесленников. В годы пребывания этого правительства у власти был аннулирован ряд земельных и торговых монополий, осуществлены прогрессивные перемены в области самоуправления и реформирована налоговая система.

Тем временем в Англии, несмотря на заверения Лейслера в верности только что вступившим на трон протестантским величествам, Вильгельм лично выразил решительное осуждение таких деяний, как установление большинством жителей города Нью-Йорка своего контроля над органами управления этой колонии. Король назначил губернатором своей нью-йоркской провинции полковника Генри Слоутера и направил его туда с отрядом солдат занять этот пост.

Война с Францией на несколько месяцев задержала отъезд Слоутера, и в Нью-Йорк прибыла лишь часть его экспедиции. Отряд этот, под командованием капитана Инголсби, потребовал сдачи города, но Лейслер отказался повиноваться и после мелкой стычки сумел оттеснить капитана. Наконец, уже в начале 1691 года, прибыл собственной персоной Слоутер и посадил под арест Лейслера и его зятя Милборна.

Противники Лейслера — Байард, Никольс и Ливингстон — оказали давление на губернатора, требуя от него приказа о казни Лейслера и Милборна, и оба они были повешены даже прежде, чем их апелляционная жалоба на смертный приговор была рассмотрена королевским правительством. Большинство демократических реформ Лейслера было уничтожено; правда, существование ассамблеи — учреждения, неведомого в Нью-Йорке до Лейслера, — было утверждено, хотя полномочия ее оказались весьма ограниченными. Лейслеровское крыло в политической жизни Нью-Йорка оставалось весомым еще много лет после казни своего вождя. В 1695 году оно добилось от парламента снятия обвинения в государственной измене с имени Джекоба Лейслера и восстановления его наследников во владении его поместьем. Более того, нью-йоркская ассамблея проголосовала в 1702 году за выплату этим наследникам 2700 фунтов стерлингов в качестве возмещения убытков.

«Славная революция» в Англии способствовала созреванию революционных событий и в Мэриленде. Мы уже видели, что эту колонию, находившуюся под властью собственника, непрестанно потрясало движение протеста. Правитель ответил на это весьма своеобразно — еще более усилил свою власть, так что в 1670 году было предписано, что число представителей, посылаемых каждым округом в провинциальные органы управления, будет устанавливать сам губернатор и что никто, кроме него, не может менять это число.

Собственник вообще обращался с колонией, как будто это действительно была его собственность, а не поселение нескольких тысяч семейств, и превратил колониальные должностные посты в простые синекуры для своих родственников и личных друзей. Результатом явились тяжелые налоговые поборы и принявшие огромные масштабы продажность и разложение, на почве которых без конца разгорались скандалы; так было, например, когда исполняющий обязанности губернатора Джордж Талбот (приходившийся, кстати, племянником лорду Балтимору) убил королевского таможенного сборщика и бежал из колонии.

Именно это последнее событие побудило собственника назначить в качестве своего заместителя (и одновременно президента колониального Совета) некоего Уильяма Джозефа, ярого якобита в политике и ревностного католика. Приветствуя в конце 1688 года провинциальное законодательное собрание, Джозеф поставил в известность его членов, что «нет власти, иначе как от бога, и власть, коей мы здесь собраны, несомненно, исходит от бога, богом она даруется королю, королем — его превосходительству лорду-собственнику, а упомянутым лордом — нам». Это было превосходной и классической доктриной для средневековой Европы и абсолютной монархии, но довольно анахронической для английской политической мысли конца XVII столетия и уж бесспорно считалось отсталым взглядом, чтобы не сказать — провокацией, в английской Америке конца XVII столетия.

Вскоре после того, как Джозеф заверил колониальных плантаторов и купцов, что их единственный долг — подчиняться его светлости, английская буржуазия показала на практике, что она отвергает подобные идеи, короновав Вильгельма и Марию и приняв «билль о правах» 1689 года, в котором было утверждено главенство парламента.