Колониальная служба (Сборник)

— Что ж, давайте выпьем кофе с галетами, откроем две банки ветчины, и Уилсон наконец достанет свой коньяк, — предложил Стив. — Нужно бы помянуть добрым словом тех, кто погиб на этой планете, и поднять тост за то, чтобы больше не было жертв. За ваше спасение, мисс, и чтобы оно действительно оказалось спасением, а не минутной отсрочкой. А с завтрашнего дня, вернее, с этих вот суток, я устанавливаю на корабле железную дисциплину. По вашему рассказу все наконец поняли, к чему приводит отсутствие дисциплины. И отныне не будем ни уходить за пределы видимости без предупреждения (Стив посмотрел на Валерию), ни засыпать без дозорных. Кто-то должен дежурить ночью. По очереди.

— Фицхук не согласится! — выпалила Валерия и взглянула в сторону пугливого пассажира. — Ой, мистер Фицхук?! Извините, извините, пожалуйста! Вы проснулись? Я пошутила!

— Я проснулся во время жуткого рассказа спасенной из клетки… — слабым голосом ответил Фицхук. — Я должен попросить прощения за то, что почувствовал себя плохо и не смог участвовать в вашем походе. У меня здоровье и нервы, как говорит мой врач, никуда не годятся.

— Здесь всем придется обходиться без личных врачей. По крайней мере сейчас вы не будете требовать, чтобы вас отвезли в более цивилизованное место? — не удержался от шпильки Бертон.

Фицхук промолчал, и капитан вдруг почувствовал жалость. Он аккуратно, в очень вежливых выражениях, попросил Фицхука быть сегодня ночным дозорным, подчеркнув, что ему доверяют ответственный пост.

Фицхук выразил полное согласие с приказом и уверил, что не сомкнет глаз, потому что уже выспался.

— Я тоже считаю, что дозорные и дисциплина необходимы, — печально ответил он, но в глазах его по-прежнему таились страх и отчуждение.

И только выпив немного коньяка за общим столом, он немного оттаял, заулыбался и даже замечтался о чем-то. Уилсон, видя такую перемену, попробовал поговорить с Фицхуком по душам и попросил не глотать больше одной таблетки снотворного зараз. Объяснил, что сегодня все были очень напуганы.

— За меня беспокоились? — недоверчиво спросил Фицхук.

— Очень! Дэн даже хотел в ответственный момент покинуть свой пост, но Бертон не позволил ему.

— Спасибо, — промямлил странный пассажир.

И Уилсон подумал, что Фицхук наконец пошел на контакт, что его надо постепенно выводить из заторможенного состояния, словно великана из зимней спячки.

Марджори опьянела с двух рюмочек коньяка — для ее расшатанной нервной системы алкоголь в малой дозе явился своего рода лекарством. Щеки раскраснелись, от съеденного и выпитого ее потянуло в сон. Выспаться в мягкой постели, после купания, — такого давно с ней не было…

Вскоре все крепко спали, и лишь Фицхук смотрел то в один, то в другой иллюминатор и тревожно прислушивался к наружным шумам.

Глава 12

С появлением Марджори салон корабля сильно преобразился.

Раньше девушки переодевались в уголке для стюардесс. Теперь же треть пассажирского салона была огорожена занавеской из шуршащего бамбука, вернее, из травы, очень похожей на земной бамбук. За этой занавесочкой девушки щебетали, красились, и войти туда можно было, только спросив разрешения.

Если раньше Валерия и Бетти считали корабль своим временным жилищем, то теперь они, вслед за благодарной «Растущему» Марджори, начинали относиться к нему как к родному дому и всячески украшать его.

У Валерии оказался с собой довольно богатый гардероб, к тому же много косметики. У стюардессы в сумочке, которой она пользовалась в Лондоне между рейсами, тоже хранилась косметика и набор расчесок. Вещей у Бетти было немного, зато более теплые и практичные, чем те, которые взяла с собой Валерия. Теперь вещи у трех девушек стали общими. Впрочем, Марджори не осталась в долгу перед подругами. Она оказалась портнихой и модисткой и впоследствии сшила всем плащи из ткани, которую астронавты потихоньку стянули на ферме (не будут хозяева в следующий раз оставлять скатерть на столике посреди сада!). Затем перед Дэном встал вопрос о пеленках для будущего малыша, и он стал приносить на корабль необъятные предметы великанской одежды и чистые носовые платки, которые он умудрялся где-нибудь «позаимствовать».

Сейчас же Марджори, словно парижанка, сделала себе шляпку из обычного картона, который Бетти принесла с кухни, пера, найденного на берегу, и «ненужного» куска парашютного шелка, который добыл Уилсон.

Шляпка восхитила всех, кроме капитана и штурмана. Они переглянулись и спрятали подальше ключ от отсека, где хранилось несколько парашютов.

Астроном Уилсон был совершенно поражен «явлением» Марджори. Она действительно «явилась» утром, после того как, встав пораньше, сделала эффектную прическу, накрасилась и надела синее платье, подаренное Валерией.