Колонии любви (рассказы)

Старики, проживавшие в доме, были проинформированы плакатом на доске объявлений и знакомств, что съемки в холле и кофейне продлятся пять дней и все желающие любезно приглашаются присутствовать. Две старые дамы, наряженные в свои лучшие блузки и в допотопных жемчужных ожерельях, иной раз робко останавливались сбоку, чтобы немножко посмотреть, но помощник режиссера спугивал их своей невежливостью. Он вообще был чумой нашей группы. Эти люди необходимы, но обычно они ведут себя так, что их все ненавидят. Это бесчувственные существа с отвислыми задами в джинсах и всегда дешевых пуловерах, пахнущих потом. Старушки печально прошмыгивали в маленькую читальню, расположенную рядом с холлом и не оккупированную нами, где всегда уныло играли в бридж трое дряхлых стариков, один из них, в инвалидном кресле, сидел под огромной мрачной картиной, изображавшей руины. Я как-то раз стала рассматривать книги, стоявшие в стеклянном шкафу, потрепанные, обветшавшие от частого чтения томики с названиями типа "Время одного человека", "Я жил на свете", "Почему я стал христианином" или "Ангел с мечом" Пирл С. Бак и "Газовщик" Генриха Шпёрля. Среди них бросалась в глаза книга, поставленная неправильно, корешком к стенке, и, когда я перевернула ее, оказалось, что это набоковская "Лолита". Меня это очень тронуло, и в последующие дни я стала наблюдать за стариками, пытаясь угадать, кто же тот проказник, тайком читавший книгу. В конце концов я поставила на старого генерала в голубом блейзере с золотым гербом на нагрудном кармане. Это был высокий сердитый человек с черной клюкой с серебряным набалдашником. Барственной походкой шагал он через холл именно в то время, когда мы там снимали, и помощник режиссера напрасно заламывал руки и пытался его остановить. Я, кричал генерал своим зычным голосом, достаточно вложил в это заведение, я плачу ежемесячно пять тысяч марок и буду ходить по этому холлу тогда, туда и так часто, как мне захочется.

И тут он устремился прямо посреди съемок к нашему исполнителю главной роли, который, согласно сценарию, стоял у стола регистрации в бермудах и гавайской рубашке, ударил его палкой по голым ногам и заявил: "Я требую, чтобы вы одевались прилично и не бродили тут в этом облачении". Он портил нам сцену за сценой, ходил взад и вперед и просто не понимал, что тут снимается кино. Он и обе робкие дамы внесли свои фамилии на доску объявлений для гостей отеля, желающих поехать на "экскурсию в слоновий крааль", - это объявление, согласно тому же сценарию, мы вывесили для наших кинотуристов. Мы попытались объяснить им человеческим языком, что здесь, на немецком курорте, нет никаких слоновьих заповедников, - но не смогли отговорить их встать в среду в пять часов утра, чтобы поехать с нами. По счастью, наши съемочные работы завершились в понедельник вечером, но я уверена, что в среду в пять утра они стояли у портала здания в белых льняных туалетах и в костюмах цвета хаки и в очередной раз разочаровались в нас.

Однажды режиссер распорядился поставить сбоку стулья для обеих старых дам. Они могли присутствовать при съемках эпизода, когда туристы прибывают в отель и их приветствуют коктейлями таиландские девушки, но им не хватило воображения понять, почему это гости часами проделывают странные вещи - то входят, то выходят, чемоданы то вносят, то выносят, пока, наконец, сцена не "попала в ящик" и руководитель съемок, облегченно кивнув головой, не закричал режиссеру: "Забито!" Тогда они испуганно сдвинули головы и спросили: "Забили? Кого забили?"