Колония

- Знаешь, Валера, было в моей жизни такое редкое для советского человека событие - летел я из Рио-де-Жанейро в Буэнос-Айрес. Уж так вышло, выпал такой лотерейный билет. Немаловажное значение во всей этой истории сыграло то, что в Бразилии португальский язык, а в Аргентине - испанский. Так вот, реклама, которой занимается ваш покорный слуга, по-португальски оказывается "пропаханда". Еще следует сказать, что экзотика есть экзотика и в Рио многие ходят в белых штанах, а вот в Аргентине время было очень тревожное - к власти недавно пришла военная хунта, в городе постреливали, рвались подложенные бомбы, на перекрестках - военные патрули. А по договоренности еще с Пероном национальная выставка СССР была запланирована, не отменять же мероприятие. Единственное, что название поменяли с "Национальной выставки СССР" на "Советский Союз ой", что означает на чистом испанском "Советский Союз сегодня". Хунта хотела с нами дружить и в международном смысле лицо свое показать, поэтому выставке всячески благоприятствовала, но охрану, на всякий случай, наставила мощную и своих секретных агентов, я думаю, тоже. Начальника над ними всеми мы знали, полковник невысокого росточка, с усиками, он все ходил по стендам и выбирал себе что-то из экспонатов, а потом просил подарить, особенно вокруг ходиков с кукушкой увивался. Ну, как тут откажешь ихнему КГБ? Да и нашему, впрочем, тоже... Дошел полковник и до моего стенда с рекламой. Вроде ничего интересного. Но для порядка поинтересовался, чем это вы тут, господин любезный, изволите заниматься и какой-такой у вас интерес? Я гордо решил продемонстрировать свои языковые знания и ляпнул: "Пропаханда!", совсем забыв про португальско-испанскую разницу. Смотрю, аргентинский Дзержинский аж побледнел. И уже тихо так без улыбки переспрашивает: "Про-па-хан-да?" Тут до меня доперло, что с точки зрения ихнего Железного Феликса я - есть агент вражеский, который пропаганду коммунистическую под видом "Советский Союз ой" разводит и устои хунты всячески подрывает. А они со своими пролетариями досыта уже нахлебались, страна у них богатая, все есть, даже нефть, народу двадцать пять миллионов, из них пять миллионов - пролетарии сельскохозяйственные, остальные буржуазия, представляешь? Пока Перон жив был, ладили их профсоюзы с правительством, а как представился, да еще жена его успела подиктаторствовать, вот и начались революционные треволнения. Не хватало только советского пропахандиста. Как только я это осознал, тут же схватил всяческие проспекты и каталоги, тычу полковнику в них пальцем - вот мой бизнес, реклама, мол. Он посмотрел на мой палец внимательно, вижу - успокоился и говорит мне назидательно :"Адвертахио!" и еще что-то по-своему, но понятно, что не путай, парень, пропаханду с адвертахио, не то влипнешь по самое некуда. Я полковника жестами в офис к себе пригласил, в загородку свою, где у меня стол, два стула и сейф стояли. Дверь прикрыл, в стаканчики пластмассовые виски налил, содовой разбавил, орешков соленых на блюдце насыпал. Выпили мы с ним, подобрел у него взгляд. "Адвертахио?" - спрашивает. "Си, сеньор, адвертахио, пропаханда но пасаран", отвечаю. Так каждый день, целый месяц, он ко мне в офис наведывался, выпивал стаканчик и проверял мои знания испанского.

Бог миловал, мы с Поповым и тележкой "пропаханды" вышли наружу без приключений. Добрались до гостиницы, где уже местные служащие перетаскали коробки в номер и свалили их в угол.

- Может, ну их, эти материалы? - посоветовался со мной Попов. Возьму пару пачек для президиума и баста?

- Хозяин-барин, - пожал плечами я.

- Но не зря же я их пер?.. А давай сделаем так: коробочки я оставлю в номере, а вот счет за перевес мы нарисуем на этом бланке, я его в аэропорту на стойке нашел. Почем нынче за кило берут?

- На внутренних линиях по пятьдесят.

- За пятьдесят кил получается две тысячи пятьсот. А кожаное пальто почем?

- До тысячи двухсот.

- Твоей супруге пальто и моей драгоценной пальто. Плохо ли?

Я смотрел на Попова, он - на меня. Мысли у нас одинаковые: кожаные пальто - это хорошо, все так, но не продашь ли ты меня с потрохами, друг любезный? Попов мог сделать это еще не только из подлости, но и во имя личных корыстных целей - его прочили на работу в эту страну, на замену Марченко, это он был моим соперником, а предлагает быть сообщником, хотя, возможно, даже устроил мне провокацию. Я понимал также, что Попову в этой ситуации куда легче, чем мне, он уедет, а я приду с этим фальшивым бланком, на котором черт знает что написано, в нашу бухгалтерию.

- Дай-ка бланк.

Я изучил бумажку и возвратил ее.

- Не пойдет, - вздохнул я. - Этот якобы счет попадет на визу замторгпреда, а он всегда требует перевод с местного.

- Жаль, - спокойно отнесся к моим словам Попов, но бланк не выбросил.

- Я рад - вроде бы не отказал Попову и в то же время не вступил с ним в сделку.

Попов достал из чемодана бутылку водки, нарезал копченой колбасы, плеснул по стаканам.

- Со свиданьицем!

Он махнул до конца, я пригубил - за рулем все-таки.