Колония

Документы я получил где-то около часа дня, а к трем с Петей Гладковым и его знакомым фирмачом мы явились на грузовой склад таможни. Несмотря на то, что был неприемный день, а склад открыт только до обеда, сработала такая схема: я заходил в кабинет, протягивал свою визитку, объяснял, что мне завтра возвращаться в СССР, а тут вот мой груз, чиновник просил оставить документы, на моем месте появлялся фирмач, давал взятку, опять заходил я и с необходимой подписью шел в следующий кабинет.

В конце концов мы попали в святая святых - огромный ангар, специально открытый для нас. Отыскались и ящики. На коробке со стереосистемой зияла огромная вмятина, на остальных потеки, следы мазута.

Домой мы приехали часам к шести, Петя забрал свою вязальную машину, а я сидел, усталый, за обеденным столом и ничего, кроме полного опустошения, не ощущал.

Не сотвори себе кумира - истина древняя и верная и относится она не только к живым идолам, но и к предметам. Не сотвори себе кумира - предупреждение тому, кто возалкал: чем желаннее цель, тем она недоступнее.

Моя же игра в воображаемый дом потускнела и потеряла смысл - денег хватило лишь на стереосистему, фотоаппарат и часы, а все квартиры на Патриарших прудах или Кутузовском проспекте заняты партийной верхушкой. У них есть все то, на что мне не хватило. Вот кем занят мой дом. И не воображаемый.

Зато у них нет моих картин...

Глава двадцать пятая

Нам повезло.

Крупно.

Правда, для этого нужно было уникальное стечение обстоятельств, удачное расположение звезд на небосклоне нашей жизни и незлобливое настроение у торгпреда.

В Индии должны были состояться демонстрационные полеты Як-42. И нашлась фирма, сильно заинтересованная этим небольшим, но достаточно комфортабельным самолетом, идеально приспособленным для местных аэродромов. Президент фирмы пришел к торгпреду, сказал, что забронировал десяток мест на всю программу полетов и попросил включить в свою "команду" мистера Ушакофф, как специалиста по запродажам авиатехники, а Дима Ушаков подсказал, что целесообразно прихватить журналиста-экономиста, то есть мистера Истомина, который соберет и обработает все материалы о полетах. Президент фирмы решил вместо гонорара и чтобы мы выполнили свои обязанности образцово пригласить в полет и миссис Ушакофф энд миссис Истомин.

А торгпред взял и разрешил. Раньше ни за какие ковриги, а сейчас перестройка. Кроме того, президент фирмы был вхож в коридоры местной высшей власти и мог по-дружески информировать торгпреда об изменениях в политике и намерениях своего правительства.

Так мы с Еленой попали на карнавал жизни.

Как многорукий Шива, Индия оказалась, по крайней мере, четырехликой.

Самая первая, самая древняя, истинная Индия - благодатная земля, на которой жил человек в мире и согласии с природой и верил в свое бессмертие и вечную жизнь всего сущего. Питаясь только растительной пищей, нося туфли с загнутыми вверх носками и пятками, чтобы, не дай Бог, не раздавить какую-нибудь букашку, даже закрывая рот тканью, чтобы не осквернить воздух своим дыханием, человек свято берег окружающий его мир. Как же далеко ушла с тех пор в своем развитии наша цивилизация! Но вперед ли?

Самолет пошел на снижение, и открылись сквозь дымку невысокие горы, больше похожие на холмы, и лоно зеленой долины с вытянутыми прямоугольниками храмов.

Каджурахо.

Приземляешься в пейзаж Каджурахо, утихает гул самолета и попадаешь в иное Время. Из задыхающегося в дыме заводов и выхлопных автомобильных пробок, сияющего всполохами световой рекламы и мерцанием телевизионных экранов и мониторов компьютеров Времени Техники переходишь перекресток Времени, идешь по меридиану Времени, попадаешь в Вечное Время. Тысячелетия назад на фоне вечно голубого неба, вечнозеленых холмов и изумрудной долины на берегу синеглазого озера люди поставили храмы, и они стали частью вечности. Если высечь из красно-желтого песчаника четыре высоких лепестка лотоса и сложить в четырехгранную башенку, то получится индийский храм.

Каждая сторона - резная, с сотнями фигур, составляющих орнамент ожившего камня. Храмы воздуха, земли и любви возносятся к небу, и вечен праздник их создателей. Теплый цвет песчаника согревает фигуры с лицами улыбающихся Будд с округлыми формами из тугой плоти. Кто-то предается наслаждению изощренными небывалыми сочетаниями, кто-то смущенно отвернулся от многорукой, многоногой совокупности тел, кто-то поглощен вытаскиванием занозы из ноги, не замечая эротичности своей позы, и масса танцующих с тем лукавым изгибом бедра, что и у нашей танцовщицы на батике. Весь этот резной сонм фигур славит Воздух, славит воздух Земли, славит воздух земной Любви. Ибо Воздух - Бог, и Земля - Бог, и Любовь - Бог. Время соития - это молитва, а момент высшего пика любви - встреча с Богом. Молись и Бог тебя не оставит. Любовь должна царить в этом вечном мире синего неба и зеленых холмов. Торжествует любовь, торжествует жизнь и смерти нет.