Колония нескучного режима

Пребывание семьи в Сочи продолжалось ещё с месяц, до того момента, когда всё оборвалось. Но в течение этого последнего месяца Прис и Триш, зажмурившись от удовольствия, вновь пребывали в божественной сказке по имени «Хоста на советском Кавказе». И снова были водопады, и вновь короткие забеги в прохладные по-весеннему, но зато такие прозрачные галечные бухты. И вкуснейшие «диадьи-Выасины битчки с коротчкой», и южные ночи, напоенные ароматами роз, акаций, клематисов и бело-розовых бугенвиллей, и невиданные растения в местном Ботаническом саду, и ласковые руки горничной Таньи, заворачивающие их, мокрых после душа, в мохнатые полотенца, и запах вкусного бензина, который диадиа Алекс заливал в мамину машину из большой железной коробки, направляя струю в круглое, тоже большое и тоже железное горло… И весёлые песни пионеров, русских скаутов, несущиеся из радиоточки по утрам, и горячий чай с молоком перед закатом, что приносила Таньетчка в тяжёлых железных подстаканниках с барельефными русскими солдатами на гладких, начищенных до блеска боках, где они в больших мохнатых шапках скачут на лошадях с высоко поднятыми над головой шашками… И стрекот цикад, какие не водятся в дедушкином Брайтоне, и смешные белые панамки от горячего солнца, чтобы не пекло голову, и тесёмочки вокруг шеи, пропущенные через куриные божки, найденные среди обломков прибрежных улиточных домиков и галечных обмылков, и большущие рапановые раковины, которые, если прижать к уху, шумят морским прибоем и гудят далёким пароходом… И мамочка, каждый вечер читающая перед сном по кусочку сказку русского сказочного писателя Алекса Пушкина про непостижимо далёкого и загадочного царя Гвидона, на малопонятном, но таком музыкальном и волнующем детское воображение русском языке…

История разоблачения «двойного» агента, «работающего» на британские разведорганы и состоящего на службе советской разведки, сама по себе явилась беспрецедентной по причине своей абсолютной нетипичности. По существу, двойным агентом Джон Ли Харпер не являлся никогда. Искренние личные мотивы, чувствительно подогретые мягкой и чрезвычайно профессиональной вербовкой, вскоре перевели его в окончательный разряд идейных борцов с глобальным империализмом, несущим угрозу миру на земле. Однако именно «двойным», то есть работающим и «на нас», и отчасти — «на них» в силу специальных обстоятельств, — и никак иначе — Харпера теперь выгодно было представить руководству британской разведки, а уж руководству в свою очередь — кому повыше. В ином случае скандальный шпионский провал, означавший позорный проигрыш лучшей разведки в мире, приобрёл бы чудовищный резонанс и сверхнегативную реакцию в определённых кругах, включая американскую сторону.

Было также принято беспрецедентное решение — убрать агента, не вывозя его на территорию Великобритании. Причём убрать руками НКВД, разочаровавшимся в завербованном английском агенте и предположившим измену Харпера новым хозяевам. Отчасти такая версия разрешения шпионской драмы устроила бы многих наверху.

Итак, в чём же на самом деле содержалась суть истории разоблачения Джона Ли? Всё было именно так, как придумал бы непрофессиональный сочинитель историй, желающий отметиться на шпионской тематике.