Колонист

— Индеец, который не пьет, заинтересовался, почему белый не курит?

— Давным-давно, — заговорил вайандот размеренным голосом старого сказителя, замолчал и продолжил уже нормальным тоном, — я был молод и крайне глуп. Встретил по дороге к фактории двух трапперов. Они меня угостили выпивкой. Потом еще и еще. Добрые такие, готовые поделиться с первым попавшимся по дороге охотником. Утром очухался — ни бобровых, ни пушных шкур, ружья нет и даже лошадь увели, а голова болит жутко. И ведь не просто так шел: для семьи многое приобрести требовалось. Мы тогда чуть с голоду не умерли. До сих пор стыдно.

— Не догнал?

— Я их потом встретил. Лет через пять. У меня память хорошая и на плохое, и на хорошее.

Я посчитал за лучшее не выяснять подробностей случившегося. Хотя про Поваленное Дерево говорили, что он в душе почти белый, в иных отношениях спокойнее не знать. Снятый скальп — не самое плохое, что случается. Странно, что вообще о таком заговорил. Не так часто радует откровениями.

— Но вот с тех пор не пью. Совсем. И детей бил смертным боем, если кто посмел приложиться к бутылке. Это слабость, и нельзя ей потакать. Человек должен быть выше и не превращаться в животное.

— Мне лет пять было, — заговорил я без особой охоты, когда он замолчал в ожидании. — Добрался до отцова кисета. Потом было жутко плохо и выворачивало наизнанку. Уже внутри ничего нет, а желчью рвешь. Сначала не мог находиться даже рядом с курящими, потом притерпелся. Только в рот не беру.

— И чего в том тайного?

— Да ничего, — произнес я с досадой, — но мне приятнее выглядеть верующим, чем отравившимся.

— Шустрый Койот и есть, — определенно с удовлетворением подвел черту старый индеец. — Договорился?

— Да. Подойди к Шарлю, — поднимаясь, отрезал я, испытывая злорадное удовольствие от отсутствия подробностей. Пусть сам выясняет.

Хоть здесь сверху оказался. Его внук получит работу на ферме вместо меня, и компаньону по гвоздарному станку хороший аргумент для переговоров с Жаком и Мари. Пожалуйста, есть замена и просит не сильно много. На самом деле молодой парень положил пламенный взгляд на девочку Сорелей. Пара лет — и войдет в возраст, а пока привыкнет. Заодно будет в курсе, чего у них там на ферме имеется и сколько просить в качестве приданого. Нормальные индейцы платят за скво, а здешние на удивление охотно приняли правила бледнолицых. Полагаю, от иезуитов усвоили новый взгляд.

— А забавную историю не хочешь на прощанье?

Я замер. Ну есть такая слабость, потому и Бэзила не стал затыкать в свое время. Люблю, когда красиво врут. Правду, один черт, никто не рассказывает. Разве что около и возле. В молодости он был волкодав! А чего сейчас болонка? Так приболел.

— Знаешь, почему осина всегда дрожит?

— Иуда на ней повесился. А другие говорят, — озадаченно сообщил слышанное еще в детстве, — крест для Господа из нее сделали, потому до сих пор в ужасе.

— А ты один раз посмотри, как листья прикрепляются. Всегда вот так, — он показал, — чтоб обе стороны к солнцу обращены были. Оно двигается — и они тоже от ветерка. Всегда к свету обращены обе стороны. Поэтому глаз и видит дрожь.

Я невольно открыл рот. Разное приходилось слышать, и от него тоже, но вот такое…

— Ты же католик!

— Это не означает, что идиот. Надо уметь смотреть, а не слушать глупости бледнолицых. — Строгий рот рассекла щель с желтыми зубами. Так улыбается. Не часто вижу. Приятно, наверное, подколоть колонистов, всегда считающих себя умнее. — Например, осины размножаются побегами, прорастающими из корней, поэтому любая роща — одно большое дерево.

Глава 7 Деньги к деньгам

Вопрос был совершенно бессмысленным, однако не первая проверка знаний и памяти вне заданного урока. Никогда в таких случаях я не пытался возражать. Даже если не слышал, мадам с удовольствием поделится. Иногда ее сведения оказывались достаточно любопытными.

— Конечно, знаю. С севера на юг: Канада — столица Йорк. Каледония[19] — Каско,[20] Батавия — Новый Амстердам.[21] Альбион[22] — Акиндек.[23] И Новая Галлия[24] — Эшли.[25]

— А почему так называются?

Я сделал виноватое лицо. Уж точно колонии появились задолго до моего рождения, и советоваться авторы идеи не приходили.

— Названия отнюдь не случайны, — привычным тоном учительницы провозгласила она. — Хотя все колонии являются владениями нашего короля, в Батавии первыми селились фламандцы, в Альбионе англичане, в Каледонии шотландцы, а в Галлии французы. Их и сейчас там большинство из одного народа, хотя никаких запретов не существует. Когда едешь самостоятельно, проще устроиться среди людей своего языка или тем более имея знакомых с родственниками.

То есть в Канаду, в отличие от остальных территорий, ехали все подряд. Оно и неудивительно. Самые северные и холодные земли, и здесь по первости каторжников завозили, пока не выяснилось, что удобнее использовать где теплее. Особенно на плантациях и в шахтах.

— А теперь самое важное! — сказала торжественно. — Законы соответственно различаются согласно существовавшим в землях, откуда первоначально прибыли переселенцы.