Колонист

- А всё дело в менталитете и в разных взглядах, что хорошо и что плохо. Меня как учили, ночью тихо пробраться в стан противника, вырезать офицеров, обезглавить командование, подорвать пороховые запасы, испортить пушки, а утром разбить своими войсками то что осталось. Победил, честь тебе и хвала. Всё это по наземным боевым действиям. На море примерно ситуация та же, только с подрывом порохового погреба корабля. За ночь я могу пять шесть-кораблей посетить, незаметно для их команды, а бикфордов шнур позволит подорвать их одновременно, тут главное правильно замерить время. Опыт у меня в этом есть, учителя хорошие были. Проникнуть на территорию противника, найти лагерь военнопленных, уничтожить охрану и освободить своих, для меня тоже плёвая работёнка. Или на военную базу, взорвать пороховые погреба, поджечь склады с припасами или вооружением. В этом и есть наше с вами различие, я диверсант, пластун для вашего понимания, и морской, и наземный, и тем что делаю, я этим горжусь, приближая победу. Для вас же подобные боевые действия явно считаются неправомерными и делают вам урон чести. Вижу вы киваете. Давайте я объясню эту ситуацию с той стороны, как сам её вижу. Например, воюют Россия и Англия, а до этого дойдёт, причём Англия не одна будет, не любит она своими руками воевать, чужие предпочитает. Россия воюет по всем правилам принятых во всех странах, офицеры руки бояться запачкать, пленных лечат и даже отпускают к своим, то есть обычная ситуация. Чуть что, надавят на них, капитулируют, как будто не знают, что есть такое привило – русские не сдаются. Может так случится, что в некоторых битвах офицеры не проявят крепость характера отдавая приказы, посчитав их уроном для своей чести, а в результате проигранные битвы, в последствии и сама война. Россия оплёванная и проигравшая, потеряв часть территорий, платит контрибуцию, за то офицеры на балах радуются, честь-то при них. И знаете, что самое удивительное? Может я и наполовину русский по отцу, но я больший патриот России, чем все офицеры страны вместе взятые. Меня так воспитали. И для меня защищать родину, это тот долг, который превыше всего. Прикажут землю грызть, буду грызть, я не белоручка, прикажут уничтожить противника, уничтожу, и раненых добью, потому что знаю, их вылечат, и они снова на Россию пойдут. А то что я в рядах солдат Франции оказался, то причину я озвучивал ранее, Россия с Англией пока не воюет. Да и не гражданин я России, гражданство Франции первое у меня, это отец привил мне уважение к своей родине.

Детей отправили в другую комнату, и ротмистр спросил с некоторой ехидцей:

- И что, уже приходилось взрывать пороховые погреба?

- На кораблях дважды, оба англичанина. Фрегат в Индийском океане, и военный шлюп в порту Кейптауна. Ха, наверняка до сих пор думают, что подрыв случайный был. Искра или ещё что. Да и других дел на мне… много. И мореход я опытный, штурманскому делу с десяти лет обучился и сам вожу суда.

Разговор явно офицерам не понравился, но спешить сообщать о том, что я здесь, те тоже явно не торопились. Больше мы к этой теме не возвращались, говорили на другие. Например, я дал адрес своего дома в Париже, сообщив, что при возвращении планирую написать завещание, указав в них, что всё моё имущество перейдёт племянникам и племянницам из России. Когда война закончится, те могут приехать, навестить меня. Да и я сам планирую вернуться в Россию и погостить тут. Хорошо вечер прошёл, не смотря на довольно неприятный разговор с офицерами, как я видел, мы остались при своих мнениях.

Следующие две недели я только и проводил время с детьми, когда они не в гимназии, и общался с жёнами. Другим своим детям я отправил письма, Мари помогла с этим, где написал, что явлюсь их дядей, дал свой адрес во Франции и приглашал к себе после войны. Мари тут тоже несколько строчек написала, подтверждая, что я их родной дядя. Ну и приветы их матерям передавала. Эти две недели пролетели как один день, когда наконец наступила назначенная мной дата. Что меня приятно удивило, можно сказать порадовало, мной никто так и не заинтересовался, не пришёл арестовывать, это значит все, кто был со мной знаком, держал язык за зубами. Ну с детьми я сам поговорил, пояснив что может случится, а вот взрослые видимо сами поняли, что ничего хорошего из этого не будет. Да и я пояснил мотивы. Тем более Богданов, судя по его гримасе, когда я о бриттах говорил, сам их сильно недолюбливал, так что видимо моё стремление отлично понимал. Тем более точно тот не знал из-за чего я собираюсь мстить британцам. Нет, то что от их рук погибли мой отец и «брат Хан», они в курсе, но не более. Я лишь туману навёл, англичане враги, и всё тут. Мол, есть за что мстить, очень важная причина из-за которой я не отступлюсь.

За три дня до отъезда, Мари подгадала момент, когда мы будем одни, обедали, кроме слуг больше никого не было, и как только мы приступили к чаю, спросила:

- Скучал без нас?