Колонисты 3

— Одной, — сделав вид, что не заметил оговорки, а быть может, не обратив на нее внимания, спокойно ответил катехумен.

— На кого охотишься, мил человек? — поинтересовался у гостя Амбал.

— Да что попадется, — ответил тот, — обычно на что-то крупное.

— Ты смотри, опять без ребусов и загадок ответил, — хохотнул Длинный, — прям неправильный какой-то катехумен. А на хрена тебе охота? Тебя не Хруст разве кормит?

— Хруст, — кивнул катехумен, — он посылает мне животных, которых посчитает нужным отправить. Или же тех, которые уже послужили ему, и теперь не нужны. А я ими кормлю семью…

— Хо! Так у тебя и семья есть? — заинтересовался Длинный. — Жена? Дочка?

— Жена, дочка и два сына, — кивнул катехумен, даже не заметив, как блеснули глаза у Длинного.

«Вот ведь, сволочь, — подумал Амбал, — что он задумал?»

Впрочем, понять, что задумал Длинный, было совсем не сложно…

Глава 24 Отступление. Угловые часть 3

Мороз крепчал. С каждой минутой становилось все холоднее. Амбал протянул руки к костру, но языки пламени не грели. Точнее Амбал почувствовал лишь тепло, хотя раньше на такой дистанции руки прямо-таки обжигало. Впрочем, сам костер тоже уменьшился. Огонь держался, но горел с ленцой, нехотя.

— Бр-р! — затрясся Длинный и снова обратился к гостю: — И как вы только тут живете?

— Нормально живем, — отозвался катехумен.

— А жрете чего? — не унимался Длинный.

— Да что-то удается вырастить, а так по большей части охотой и живем.

— А, ну да, ты ведь говорил, — кивнул Длинный и ненадолго задумался. — Слушай, друг, а вот волков ты стрелял?

— Приходилось.

— А мясо их жрал?

— Нет, — покачал головой катехумен, — слишком уж жесткое и вонючее. Волков я стараюсь убивать только тогда, когда выбора нет.

— Это когда? Когда жрать уже нечего? — усмехнулся Длинный.

— Нет, если нападают, — ответил гость.

— Ну, а когда зима, мороз, такой как сейчас, на кого охотиться? — удивился Длинный.

— Зимой жизнь замирает, но не исчезает, — пожал плечами катехумен, — при должном желании пропитание всегда можно найти…

— Ну да, — хмыкнул Длинный, — и много ты нашел? Кажется мне, что ничего. Что, нашу похлебку жрать будешь?

— Длинный! Уймись! — решил встрять Амбал. — Мы сами с пустыми руками. Всякое бывает. Ну, неудачная охота у человека. Нам с рейдом тоже не особо повезло. Бывает…

— Угу, только мы в минусе из-за этого твоего рейда!

— А человек вообще голодать будет, — ответил Длинному Грязный и передал тарелку катехумену: — На вон, похлебай.

— Благодарю, — катехумен принял тарелку, придвинулся к висящему над костром чану и зачерпнул оттуда варево, плюхнув в тарелку.

— Рассчитаешься! — буркнул Длинный.

Катехумен повернулся к нему, и, глядя в глаза, спокойно ответил:

— Обязательно.

Амбалу очень не понравился тон гостя, однако ничего предпринимать он не собирался. В конце концов, Длинный не раз и не два лез на рожон, и если катехумен не выдержит и сцепится с ним, Амбал решил не вмешиваться. Пришьет Длинного ‒ ну и черт с ним! Можно будет даже катехумена отпустить на все четыре стороны, хоть остальные могут и не понять.

Однако катехумен не предпринимал никаких действий и спокойно сёрбал из тарелки.

— Как вы можете это есть? — поинтересовался он, попросту вылив содержимое тарелки в снег, подальше от себя.

— Э! Ты не охренел ли? — насупился Длинный. — Не хочешь жрать — не жри, а продукты переводить нече…

— Это и был ваш ужин? — нисколько не обращая внимания на Длинного, спросил гость у Амбала.

Тот кивнул.

Катехумен тяжело вздохнул и, расстегнув верх своей шубы, полез рукой внутрь.

Амбал напрягся, ожидая проблем. Однако катехумен выудил из-за пазухи сверток, положил перед собой и аккуратно размотал.

В свертке оказалась тушка зайца. Белая, отдающая синевой шерсть, сливалась с цветом снега. Катехумен выудил из какого-то кармана небольшой ножик и принялся разделывать тушку.

— Э! Ты чего? — спросил Длинный.

— То, что вы едите, едой назвать нельзя, — пробурчал гость, — сейчас бросим туда зайца. Хоть какое-то мясо, и хоть какой-то навар. Мороз усиливается, надо хорошо есть.

— Да кто же против! — хмыкнул Длинный.

Спустя пятнадцать минут разделанная и порезанная на куски тушка отправилась в котел. Грязный и Петрович притащили еще веток, и костер запылал с новой силой.

— С чего такая щедрость? — поинтересовался Амбал.

— Вы позволили мне погреться, разделили со мной свою еду, — отозвался гость, — я поделился своими припасами.

— Угу, если бы наша стряпня ему понравилась — хрен бы зайца достал, — проворчал Длинный.

Гость его проигнорировал.

— И как ты его только умудрился подстрелить? — хмыкнул Амбал, имея ввиду зайца, варящегося сейчас на костре.

— Даже не пытался, — пожал плечами гость, — в силки попался. Когда я пришел, он уже задушился.

— Фу, падаль! — недовольно поморщился Длинный.

— Тебе не угодить! — заявил ему Грязный. — То похлебка ‒ дерьмо, то с зайцем дерьмо. Сам-то знаешь, что тебе надо?