Колонисты

Мэйджи заулыбался и надолго погрузился в свои воспоминания — вдруг, как поплавок вынырнув на поверхность, он резко помрачнел и сник: Джареда ждет виселица.

— Можете не тревожиться, — поднял он вновь глаза на Филипа, — его настоящее имя никому не известно. А те, кто знает, помалкивает.

— Как думаешь, что привело в Чарлстон матроса с индейцем?

Мэйджи пожал плечами.

— Понятия не имею. Одно ясно — они работают на Коула.

— На Дэниэла Коула?! — Филип с силой ударил кулаком по столу. Потом еще раз. Еще и еще. От гнева и боли у него хлынули слезы из глаз. — Ты не представляешь, что сделал этот человек с моей семьей… От негодования во мне кровь закипает. Господи, не допусти до греха!

Прошло несколько минут, прежде чем молодой человек сумел взять себя в руки.

— Ума не приложу: чем здесь занимаются эти двое?

— Вербовщики. Может, подыскивают матросов.

Филип задумался. Дышал он прерывисто — видно, не до конца справился со своими чувствами.

— Если не секрет, Мэйджи, у тебя сейчас есть работа?

— Какой секрет? Я первый помощник на шняве. В основном мы ходим вдоль побережья.

Как нельзя лучше это укладывалось в план Филипа!

— Вот что, — приступил он к делу. — Прежде всего я должен спасти брата, а уж потом разберемся с Коулом. Ты поможешь мне?

— Да.

Филип схватил первый попавшийся под руку лист бумаги и начал что-то быстро писать.

— Это письмо нужно поскорее отправить в Бостон. Как быть?

— Погоди… — Мэйджи на минуту задумался. — В Бостон сегодня отплывает один корабль, на котором пойдет наш человек, тоже с «Голубки». Его фамилия Шоу. Я попрошу его взять письмо.

— Он был другом Джареда?

— Едва ли, — усмехнулся Мэйджи.

— И ты доверишь ему письмо?

— Он сделает все как надо.

— Хорошо. Пусть он передаст письмо моей сестре, ее зовут Присцилла Стернз. Вот адрес. Мэйджи, это очень-очень важно. Ты уверен, что на Шоу можно положиться?

— Я же сказал «да», — недовольно буркнул Мэйджи.

— Извини, но под угрозой жизнь моего брата. И еще кое-что поставлено на карту. Как долго ты пробудешь в Чарлстоне?

— Недели две.

— Отлично. Ты сможешь найти нам еще пару помощников?

— Найду. Что ты задумал?

Филип коротко изложил свой план. Главное, чтобы Присцилла вовремя получила письмо, — так и хотелось Филипу еще раз переспросить насчет Шоу. Уж больно ему не понравились слова Мэйджи — «Едва ли».

У Филипа Моргана было всего семь дней. Ему оставалось только уповать на помощь Господа.

День, на который была назначена казнь Веселого Моряка, выдался ясным и солнечным. Джареда вывели из темной камеры на улицу, где его поджидала повозка. Яркий свет с силой ударил Джареду в глаза, и он с непривычки зажмурился.

Накануне к нему не допустили даже священника: пират ведь — это не человек, он сродни хищному зверю, а зачем зверю священник? Впрочем, Джареду так было даже лучше. Долгие годы он не молился Богу, и перед смертью не хотелось лицемерить. Скорей всего, он и без причастия попадет к Богу. Все, что Джаред думал сказать Ему и что мог услышать от Господа, куда лучше прозвучит при их личной встрече.

Когда Джареду помогали забираться в повозку, запряженную понурой клячей, — руки узника были связаны, — он вдруг спохватился, что представлял себе день смерти совсем иначе. Сидя в камере, он думал, что за час-другой до казни все ощущения станут более острыми, небо покажется более синим, воздух — более свежим, цветы будут благоухать сильнее, чем обычно, и все такое — ведь он увидит их в последний раз. На деле все получалось наоборот: его чувства притупились. В сырости и холоде камеры Джаред простудился, нос теперь был сильно заложен, и его решительно ничего не занимало — ему было трудно дышать.

Повозка, громыхая, медленно катилась по улицам Чарлстона. Из всех домов на улицы высыпали мужчины, женщины и даже дети — поглазеть на приговоренного к смертной казни пирата. Ни на одном лице Джаред не нашел к себе сострадания. Толпа глумилась над ним, осыпала его проклятьями, в лицо ему швыряли гнилые овощи и фрукты, его закидывали камнями. Правда, почти никто не попадал в цель, чему Джаред тихонько радовался, интуитивно боясь боли. Потом рассмеялся над собой: какая разница? Пройдет совсем немного времени, и он вообще перестанет что-либо чувствовать.

Повозка неуклонно приближалась к докам. Скоро вдали угрожающе замаячил силуэт виселицы. Еще немного — и лошадь уже прошла под ней, словно это была обыкновенная арка обыкновенного дома. Остановились прямо под виселицей. Джаред поднял глаза и увидел над головой веревку с петлей, свешивающуюся с перекладины.