Колонисты. Хруст. Дилогия (СИ)

– Тогда мне придется отказаться от своих планов, – грустно сказал Гринберг. – И полковнику это вряд ли понравится.

– Ну, тогда сами, вместе с полковником ловите волков и сдирайте с них шкуру вместе с той другой, нанятой вами группой колонистов. Так и быть, по 50 кредитов за шкуру я их вам обработаю в «НКВД».

– По 50 кредитов за штуку я, таки, сам могу их обработать! – рассмеялся Гринберг. – Хорошо, поддамся вам и соглашусь на 10%. Итого за контракт ви получите 20 000 кредитов. Плюс оплата за шкуру медведя. Не забывайте, это тоже важное условие. Если не добудете – за волчьи заплачу только по 150. Ну, и на продолжение сотрудничества можете не рассчитывать.

– Договорились! – кивнул я.

– Ну и с этих денег, – продолжил Гринберг, – ви мне отдаете 4000.

– Почему 4000? –удивился я – 10% от 3,5 это 350. Получается, мы вам должны 3850.

– Нет, ну какие мелочные люди пошли! – всплеснул руками Гринберг. – Могли бы и округлить. Ладно, 3900.

– «Могли бы и округлить»! – передразнил я его. – 3800.

– Молодой человек! – возмутился Гринберг. – Ви почему-то решили, что можно мне хамить и обманывать?

– Почему вам можно, а мне нет?

– В силу сложившихся обстоятельств! – моментально ответил Гринберг. – Ви и так выбили из меня умопомрачительные условия и дальнейший торг не уместен. Тем более, за какие-то копейки на фоне вашей общей награды.

– Мы уже не торгуемся, мы складываем два плюс два. И выходит 3850.

– Ладно, будь по-вашему. Но запомните мою доброту! – обреченно вздохнул Гринберг.

***

После того, как договор все-таки был заключен, нас вновь выперли со склада – Гринберг пожелал поговорить с Анатольевичем без свидетелей. А Анатольевич, в свою очередь, пригласил нас обратно для выбора оружия через час-два.

И мы вновь побрели к бару.

Речной жил. В отличие от прошлых моих посещений, сегодня было видно, что это не военный гарнизон, а почти обычный город: вон тучная женщина в рабочем комбезе тянет корзинку с продуктами (почему-то я решил, что это вполне может быть та самая Зинка из столовой). Вон двое детей играют прямо на улице, бросая камешки в загодя выкопанную ямку. Интересно, почему они тут? Вроде как у персонала и военных есть свой квартал, и в эту часть города они не выходят.

– Алия! Дон! Идемте!

Из здания, где сидели геологи, вышло две женщины в сопровождении тощего юноши. Одна из них и окликнула детей. То ли работницы геологического отдела, то ли жены сотрудников…

Я оглянулся на Шендра и Литвина. Оба шли, глубоко погрузившись в размышления. Неужели так им не пришлось по душе заключенное мной соглашение? Вообще, я, конечно, толком с ними не советовался. Но все же, когда пришла пора говорить Гринбергу «да» или «нет», я спросил их мнения. И оба согласились. Так что это за постные лица теперь?

– Ну, что молчите? – поинтересовался я у хмурых товарищей. – Не понравился договор?

– Да нет, все нормально… – пожал плечами Литвин. – Торговался ты, конечно, отчаянно. Я бы на твоем месте согласился и на первый договор.

– Это какой?

– Ну, сто шкур. И без аванса.

– Не аванса, а кредита! – буркнул Шендр. – Этот Гринберг нас все равно поимел.

– Да плевать! – пожал плечами Литвин. – Мы с новым оружием будем, это главное. А если удастся добыть шкуры, то вообще в шоколаде.

– Как бы нас не попытались другие колонисты грохнуть… – задумчиво сказал Шендр.

– За что? – удивился Литвин.

– За «НКВД»! – за Шендра ответил я. – Полторушка – немаленькая сумма. И проще отобрать вещицу, чем собирать на нее.

– Пусть попробуют! – набычился Литвин.

– И могут попробовать, – философски заметил Шендр, – как только узнают, сколько мы можем заработать с его помощью.

– Главное – не трепаться, – заключил я.

– Да этот Гринберг не вселяет доверия… – начал было Литвин.

– Ему как раз невыгодно нас так подставлять, – ответил Шендр.

– Почему?

– Потому что мы для него сейчас дойные коровы, – ответил я, – вот как доставим шкуры, тогда надо ждать подвоха.

– Какого?

– Мести.

– Но за что? – удивился Литвин. – Что ты ему сделал?

– Зарезервировал остальные «НКВД», – ответил я, – если бы этого не сделал, он вполне бы мог сагитировать еще четыре команды заняться тем же, чем будем заниматься мы.

– Да, кстати, об этом, – хмуро заметил Шендр, – ты еще и на штраф попал.

– Разберемся! – легкомысленно ответил я.

– А мне вот интересно, – сказал Литвин, – сколько Гринберг получит за наши шкуры?

– Я думаю, как минимум в два-три раза больше! – ответил Шендр.

– Да ладно…

– Угу.

– И все же… – начал Шендр.

– Что? – повернулся я к нему.

– Не зря ли мы в это ввязались? Сто шкур, еще медведя надо найти и завалить. Я, по большому счету, не за медвежью шкуру переживаю, а за то, сможем ли мы за месяц столько волков перебить?

– Ну, давай прикинем, – начал считать я, – у нас есть тридцать дней, значит нам нужно как минимум по 3, а лучше 4 волка в день стрелять. Реально? Вполне. Мы, вон, за один день почти десяток положили.

– Повезло.

– Шендр! Ты какой-то пессимист! – усмехнулся я. – Надо верить в свои силы.

– Я уже раз поверил, – хмыкнул он и тяжело вздохнул.

– И что?

– И оказался здесь, на Хрусте.