Колонисты Пандоры 3

Отвечая на вопросы штурмовика, мне показалось, что их диктует кто-то другой, по всей видимости, находящейся на имперском боевом крейсере. Ещё я начал улавливать эмоции, находящихся рядом аратанцев, вызванных моими ответами. Ранее это получалось в момент концентрации на собеседнике, а сейчас происходило автоматически.

— Значит, ты здесь для спасения мороженого мяса? — удивлённо спросила лейтенант.

— Да. Я хочу спасти пятнадцать миллионов землян.

— Но зачем? Когда на тревожный сигнал среагирует империя, сюда пришлют корпоративных чистильщиков, и они помножат всех на ноль.

— Думаю, у колонистов есть возможность договориться с империей.

— С империей Аратан⁈ Ты и правда, мыслишь, будто примитив, если так думаешь. Какой смысл договариваться со скопищем бесполезных букашек?

— Насколько я понял, аратанцами нужно то, что находится на Пандоре.

— Ошибаешься. Биологических нанитов можно легко клонировать. Причём в таких объёмах, которые эта никчёмная планета никогда не сможет выработать. А остальные местные ресурсы серьёзным игрокам малоинтересны. Всё могут заменить несколько автоматических заводов по биосинтезу и копированию сложных природных структур. Что гораздо дешевле, чем держать здесь станцию и гонять транспорты. Теперь ответь, зачем Аратану возиться с восставшими ренегатами?

— На перезагрузку колонии уйдёт слишком много времени. А многие из сидящих наверху, уже вошли во вкус. Насколько я понимаю, практически дармовые для торгового синдиката бионаниты, позволяют производить обновление колоний, значительно повышая их эффективность. Вроде мелочь, но каждый год она приносит десятки миллиардов, а может, больше.

— Чушь! — повторила лейтенант за невидимым диктором. — Ладно, оставим это на потом. А сейчас я хочу знать всё о боеготовности дредноута.

Больше всего мне не хотелось отвечать на такие вопросы. Ведь наша стратегия держалась именно на факторе неизвестности. Однако после заданного вопроса, информация сама начала рваться наружу.

— Частица антиматерии слишком долго пребывала в состоянии относительного покоя. А гравитация планеты отрицательно повлияла на её работу. После выхода в космос реактор пошёл в разнос, и едва не дестабилизировался. Сейчас команда зарканцев занимается выработкой верного направления движения капсулы в активной зоне. Пока у них получается плохо, поэтому системы корабля обеспечены энергией только на двенадцать процентов.

Тому, кто на самом деле задавал вопрос, явно понравился ответ. Я даже почувствовал радостный отклик, пришедший со стороны имперского крейсера.

— Значит, силовые щиты массированную атаку не выдержат?

— Сомневаюсь, что они вообще включатся, — честно ответил я.

— Командор, вы удовлетворены ответами? — спросила лейтенант у куратора.

— Да, он удовлетворён, — отвечаю вместо невидимого начальника, почувствовав эмоциональный отклик.

Я не слышал слова командира крейсера, но смог прочитать их эмпатическом уровне.

— Как прикажете с ними поступить?

Вердикт командира был однозначным — смерть для нашей группы и замороженных землян. Я понял, что это точно конец. Но вдруг кто-то подключился к разговору и возразил командиру крейсера. Судя по знакомым чертам распространяющихся образов, это был Госр. Он поставил под сомнение целесообразность подобного приказа. Но командующий операцией его не послушал и ответил довольно грубо. В итоге едва появившаяся надежда сразу угасла, сменившись полной безнадёгой.

Значит, вот так всё закончится. Меня убьют, затем абордажная команда вскроет центр управления и уничтожит мозг корабля, не оставив ни единого шанса замороженным. Сержант с майором не смогут остановить штурмовиков. Потом капсулёры отстыкуются. И даже если Ветка уничтожит их транспорт, это ничего не изменит. Через два часа эвакуатор на полной скорости рухнет на поверхность Пандоры, превратившись в братскую могилу для миллионов землян.

После чего настанет пора погибать дредноуту. Единственная, кто сможет попытаться избежать смерти — это Ветка. Мощности челнока позволяют сбежать от имперцев, и приземлиться в аномалии. Насколько я понял, отец девушки справился с Варимом и снова управляет зарканцами, согласно планетарному уставу. Вот только захочет ли она уходить? Думаю, нет. Как это ни прискорбно, но, скорее всего, она выберет вариант кинуться в последний бой и погибнуть.

Когда я понял это, разочарование сменилось лютой злостью. Только она не вызвала прилива сил, позволяющего прийти в себя, и попытаться сделать хоть что-то. Вместо этого я почувствовал полную беспомощность, граничившую с помешательством рассудка.

— Капрал, возьми Термита и вскрой командный центр. Всех, кто окажется внутри, убей! Вычислители корабля и терминалы уничтожить. Мы отчаливаем через пятнадцать минут.

Приказы посыпались из перекосившегося от жажды мести рта лейтенанта. Затем она обратила внимание на меня.

— А теперь настал момент почувствовать, что бывает с теми, кто убивает кого-то из нас. Время притормозит свой бег для твоего мозга, чтобы ты насладился всем в полной мере.

Выдав порцию угроз, лейтенант достала инъектор, и воткнула мне в руку.