Колос времени [СИ]

Настороженно покосившись в сторону, она сдвинула чайник к краю стола, а рядом поставила сахарницу и салфетницу. Подумав немного, дополнила натюрморт своей сумкой.

– Все? Теперь я могу заняться делом? – насмешливо осведомился ее напарник.

– Давай, – девушка развернулась спиной к залу и расставила локти пошире, окончательно загородив стол.

Кирилл хмыкнул, но комментировать не стал, сосредоточившись на своем МК. После стандартных манипуляций одна из пластин привычно загудела, а над второй раскрылся целый веер разноцветных закладок. Вытянув одну из них стилосом, темполог извлек из браслета скрученный спиралью стержень, раскрутил, сложил пополам и как прищепкой стиснул закладку. Та сделалась прозрачной, а когда стержень был убран – растянулась в объемный куб, по которому тут же забегали длинные ряды цифр.

Вера переводила взгляд с них на напарника, потягивая чай через соломинку. Она уже начала понемногу привыкать к работе этого странного устройства, и висящая в воздухе объемная картинка уже не вызывала у нее прежнего интереса. Куда любопытней было в этот момент лицо темполога: по нему одно за другим проскальзывали разные выражения, в глазах вспыхивали и гасли желтые огоньки, время от времени он даже начинал напряженно сопеть, но, слава Богу, больше не рычал и не дергал себя за волосы. Вера улыбнулась краешком губ – почему-то именно сейчас его лицо ей очень нравилось. А может, оно понравилось ей с самого начала, еще когда они сидели у нее на кухне, и девушка впервые разглядела своего незваного гостя?

Кирилл выпрямился, издав нечто вроде приглушенного мяуканья.

– Есть!

Куб свернулся, превратившись в маленькую светящуюся точку, из которой пучком вырывались лучи. В лучах постепенно обозначились объемные контуры изящно украшенной чаши чуть побольше двадцати сантиметров высотой. Контур уплотнился, потемнел, на нем как на настоящем металле проступили блики и шероховатости, выявился тонкий рисунок чеканки. Лучи погасли, и Кирилл, как ни в чем не бывало, взял чашу обеими руками и водрузил ее на стол, не обращая внимания на округлившиеся Верины глаза.

– Это что такое? – изумленно выдохнула девушка, еле удерживаясь, чтобы не потыкать предмет пальцем.

– Неплохо, да? – Темполог полюбовался своим творением. – Квазимануальное управление, последняя разработка наших кибернетиков. Осязательная голограмма – трехмерная проекция, полностью восстановленная с двухмерного рисунка. Можешь потрогать.

Чаша стояла на столе, отсвечивая позолоченными боками. Полукруглые выпуклости тулова, похожего на полураспустившийся бутон, украшал тончайший рельеф, в котором Вере почудилось нечто восточное. Причудливые арабески сплетались в удивительный узор, чудную игру света и тени. Ножка чаши представляла собой коленопреклоненную фигуру в длинном одеянии – за ее спиной полукругом раскрывались крылья, а нежное лицо с тонкими женскими чертами обрамляли волнистые волосы. И снова как в случае со статуэткой мастерство, даже гениальность исполнения не вызывали сомнений – настолько безукоризненным казался замысел и виртуозной работа.

Затаив дыхание, Вера поднесла руку к голограмме. Никакого металла, разумеется, она не почувствовала, но под пальцами возникло странное ощущение – словно касаешься скользкой пружинящей поверхности. Слегка стиснув руки, девушка смогла даже чуть-чуть приподнять чашу, но потом та выскользнула и встала на место.

Вера быстро огляделась по сторонам – нет, вроде бы никто ничего не заметил.

– Класс! Значит, это и есть то, что мы ищем? – понизив голос, спросила она.

– Возможно. Это чаша курляндского герцога – та, о которой говорил Константин. Ее ли мы ищем, скоро узнаем.

– Но как?

– Очень просто. Теперь, когда у меня есть матрица, можно запустить программу предметного поиска, – Кирилл коснулся чаши стилосом, точно волшебной палочкой уменьшив ее до размеров спичечного коробка. Вокруг чаши-малышки спиралями завертелись узкие световые ленты. – Если мы не ошиблись, если это действительно очередной тайник, он должен находиться где-то очень близко, буквально в нескольких километрах… Ага!

По экрану побежали столбики сравнительных показателей, и загорелась надпись: "78%". Зеленоватая полоса света развернулась, открывая кусок карты города, на котором ярко-красной точкой пульсировал локализированный объект. Изменив масштаб, Кирилл победно ткнул стилосом в схематичные очертания домов.

– Вот оно! Идентичность не полная, но процент впечатляет. Что это за место?

Вера хмурила брови, внимательно вглядываясь в карту.

– Кажется, Московский район… Погоди, погоди! А можно покрупней?

Кирилл молча крутанул стилосом. Крохотные серые прямоугольники домов увеличились в размерах и медленно закружились над столешницей. Среди прочих девушка сразу углядела знакомое бело-розовое здание с округлыми выступами, башенками и крестами.

– Чесменская церковь! – уверенно кивнула она. – Точно! А вот и кладбище рядом… Это где-то в районе улиц Авиационной и Ленсовета.

– Чесменская церковь? – почему-то удивился темполог. – А разве она еще стоит? Хотя… Ее вроде законсервировали?