Колоски (СИ)

Конечно, Берт хотел! И они сходили порталом к лестнице Жнеца, и Берт сам, своими глазами увидел это странное сооружение, своими ногами потоптал древние ступени, а оттуда Йэльф открыл им портал в Храм, на площадку перед общежитием. Без маяка точнее не мог даже он.

— Пойдёмте, райн Берт, я вас провожу, и пойду уже домой, а то жена заругает, — улыбнулся Дон.

— Жена? — изумился Берт. Даже остановился.

— А то! — задрал нос Донни.

— А-а-а вы тоже… Чтобы она не погасла? — осенило Берта.

— Нет, ну, что вы, она человек! — развеял недоумение Дон. — И так на меня ругается! — он закатил глаза. — Шляешься, говорит, незнамо где, домой, как в гости заходишь! Надоело! Вот возьму и выгоню! И ведь выгонит, что ж вы думаете?

— Вас? — вампир покивал, весело вытаращив глаза.

— Она такая, она может! — усмехнулся он. У Берта перед глазами встало видение: роскошная комната, на полу пышный ковёр, на стенах гобелены и картины, на мебели позолота и бархат; величественная, неземной красоты женщина (другой он представить рядом с Доном не мог) указывает вампиру на дверь, и он, сгорбившись и уныло оглядываясь, идёт вон. Берт потряс головой, но они уже пришли.

— Я вижу, у вас ещё есть вопросы? — Дон сразу оккупировал единственный стул и умудрился вольготно развалиться даже на нём: сел верхом и растёкся грудью по его спинке, уперев подбородок в сложенные руки. — Спрашивайте, райн Берт, ещё полчаса у меня есть.

— А-а… — попытался сообразить Берт, какой бы вопрос задать. Мысли разбегались. Присел на край кровати. — Да. Вот. Этот Йэльф. Он ваш дед?

— Во Жнеце, райн Берт, только во Жнеце. Тот, кто поднял, считается отцом во Жнеце — или матерью. Дэйл, отец моей матери во Жнеце — внук Йэльфа. А Йэльф, таким образом, мой прапрадедушка.

— Но… А первый? Кто-то же был первым?

— Да. Человеческая женщина Мангерита. Её поднял, как говорят, последний дракон, но это предание, а как было дело по-настоящему — никто не знает. Или молчит. Она была ординаром, с неё и возник наш род. Пробыла она недолго, около пятисот лет, потом её упокоили в одной из стычек с недовольными. Это сейчас у нас тихо, некоторым даже скучно, а тогда времена были кровавые, нервные. Да вы почитайте. Вон, я смотрю, у вас хроники КРК лежат — там всё довольно подробно описано. Ещё что-нибудь?

— Э-э-э, да! Скажите, райн Донни, а вот… глаза? — Дон непонимающе задрал брови. — Я знаю, что не следует смотреть вампиру в глаза, и знаю, почему, — заторопился Берт. — Но здесь, у вас — всё наоборот! Не люди глаза отводят, а вы их прячете. Почему? — Дон поморщился, у Берта упало сердце. Кажется, он всё-таки умудрился задеть неудобную тему… И ошибся. В голосе Дона прозвучало чуть ли не сочувствие:

— Понимаете, райн Берт, когда кто-то ведёт себя… неадекватно или просто нелогично — возникает огромное искушение взять его на взгляд и заставить вести себя правильно. Но вот это как раз неправильно, принуждение — злейшее нарушение свободы воли. Разрешается это только в форс-мажорных обстоятельствах или для спасения жизни — человека или своей. Это часть клятвы ле Скайн. А если удаётся доказать, что сделано это было ради материальной выгоды — это уже преступление, карающееся стиранием личности. С учётом того, что у нас, кроме личности, ничего по сути и нет… Понятно, да? Вас ещё что-то интересует? Нет? Тогда я откланяюсь, пожалуй, — встал Дон.

Это я веду себя неадекватно и нелогично, понял Бертольд. И они прячут от меня глаза, потому что это я — я! — их искушаю! А они пекутся о моей свободе воли. О свободе изображать из себя недоверчивого и подозрительного дурака… Господи, прости меня, грешного, я с ними здесь с ума сойду…

— Райн Донни, скажите, они что — собираются открыть портал в мой мир? — Дон уже шагнул в свой портал, когда Берт, поглощённый переживаниями, сообразил задать этот вопрос.

— Если поймут, как это сделать, — обернулся Дон. — Хотите домой? Не сомневайтесь, о вас не забудут и обязательно вам это предложат. Только никто пока не знает, удастся ли это вообще. Спокойной ночи, райн Берт. Если ощутите настоятельную потребность поговорить, скажите райну Фрамину, я постараюсь навестить вас при первой возможности. Да, ещё одно. Надеюсь, нет нужды напоминать, что всё, доверенное вам, разглашению не подлежит? Не такой уж я радикал, как попытался представить меня Йэльф, просто любопытен от природы, — иронизируя над самим собой, развёл он руками. — Не люблю тайн, но не от общества, а от меня лично. Люблю всё знать, понимаете ли. Вы, как я заметил, тоже весьма любознательны, — усмехнулся он. — Но, учтите: ваше сотрудничество нужно Старейшинам, потому вам и отвечают на многие вопросы — информация за информацию. Но это не значит… Вы понимаете?