Колоски (СИ)

— Да-а, пожа-алуй, — согласился Вэйт. — Ри, друг мой! А скажи мне, пожалуйста, что мы пили такое сказочное? Ну, пожалуйста, ну, по секрету? — поинтересовался он, выбираясь наружу. — Я такого же закажу немедленно! Бочонков пять! Отличная вещь, до сих пор кривой, а голова болит — ну, прям, как у живого! Вот обидно только: не помню я, как мы тут гуляли! Хорошо нам было, да? — опять с восхищением огляделся он.

— Вэйт, не мельтеши, а? Устал я, как гоблин драный! Лучше мяса принеси. Жареного. Там есть, Роган нажарил. И вина — запить, там бутылки в ящиках, у дальней стены. — Вэйт и Йэльф переглянулись и исчезли в недрах холма

— И мне мяса! — хрипло и слабо вслед им вякнула Лиса, но, похоже, опоздала. Она пыталась сесть. Получалось плохо.

— Лисища, как ты? — вскочил и бросился к ней Роган. Пирамида из окороков опять развалилась.

— Меня кто-то жевал, — с глубоким убеждением сообщила Лиса. — А потом выплюнул. У меня болит всё. Нет, ты не понял. ВСЁ! Как ты эту процедуру перенёс — вообще не представляю. — Лиса опять завозилась, пытаясь сесть. Роган протянул ей руку. — Да я сейчас, сама я, сама, — бормотала Лиса. Роган сунул руку ей под нос и выжидательно посмотрел. Лиса тоже уставилась на его руку. Рука, как рука… И вдруг до неё дошло! Она расплылась в улыбке и схватилась за эту руку, и настроение взлетело до небес! Как же она забыла? Она теперь может взяться за любую руку, было бы желание! Роган усадил её спиной к стволу пальмы и присел рядом на корточки. Выглядел он законченным дикарём: набедренная повязка из шкуры хорошо сочеталась с извазюканной жареным мясом физиономией. — Ага, спасибо, — одарила его Лиса самой широкой своей улыбкой. — Знаешь, ощущение такое, будто отлежала всю себя: мурашки такие бегают, руки-ноги чувствую, но тушка как каменная. Как заржавела, чесслово! А где Дон?

— Моется, — неопределённо махнул рукой Роган. — И за водой я его послал. Принесёт. Если не забудет.

— А. Ага. А кто это там такой… разобранный?

— Не знаю, — потряс головой Роган. — Какой-то мужик, Дон его знает. И он, как раз, целый, это ящеричье мясо. Мы им эту тварь кормили. Оно же как? Вместо тебя одной вас двое вылупилось. Ага-ага! Мы втроём вокруг прыгали! Она сначала пополам поделилась, из одной ты вывалилась, и лежишь, вся никакая. А вторая ни гу-гу. Мы её — бумц! А она как поползёт! А я её мясом — шмяк! А она ползёт! А Дон сбегал, ещё мяса приволок, и тоже мясом её — бдыщщ, бдыщщ! А она всё жрёт и жрёт! А потом…

— Ты ещё погромче поори, а то там плохо слышно! — подошёл к ним Ри и тяжело опустился рядом. — И на фига я им тогда память правил? — кивнул он на бункер. — Болтайте поменьше, хорошо? И так будут вопросы, почему единственную Видящую обратили, и кто теперь будет решать, кто достоин, а кто нет. Надо, кстати подумать и решить, пока они спят, что им врать, чтобы правдоподобно звучало. А то вцепятся, докопаются, и кранты вашему Дону. Оно надо? А теперь объясни мне, будь ласкова, что это было? Откуда-то же взялось чужое ДНК? Ты была беременна? И не сказала?

— А… О-о-о! — поняла вдруг Лиса и схватилась за руку. Браслета не было. Она совсем забыла! Она надела его ещё тогда, после Госпиталя, и с тех пор не снимала, даже когда мылась. Это была единственная вещь, оставшаяся ей от Донни, которого она считала погибшим, чудом уцелевшая в том взрыве, потому что висела в кармашке на груди. После Госпиталя она обнаружила этот кармашек среди своих вещей. Сто раз промоченная и высохшая кожа задубела и покоробилась, но браслет внутри был цел, он пришёлся впору, и она стала носить его, думая, что это волосы Дона — до того, как он стал вампиром. За двенадцать лет она сжилась с браслетом так, что перестала его замечать. И в каплю заготовки шагнула с ним на руке. Позвольте! То есть, она двенадцать лет носила на руке браслет из волос совершенно незнакомого мужика? Упс, однако! Ну, Дон, ну, зараза! Убью! — Это был браслет из волос, — виновато сказала она. — Я его так давно ношу…

— Что забыла снять, — кивнул Ри. — И это я рассеянный? — саркастически поинтересовался он у макушки соседней пальмы.