Колосок с Куликова поля

Изба в соломенном платочке!
Ты не ждала меня, поди?
А я пришел.
И видишь — с дочкой.
Ты нас на отпуск приюти.
Ты расскажи моей матрешке,
Что и без хлорки есть вода,
И что обычные лепешки

—Такая вкусная еда!
Пускай девчонка-горожанка

Узнает россыпь звучных слов:
Брусница, скирд, амбар, лежанка,
Кубан, столешница, весло…
Я знаю: с твоего порога
Долеко виден край родной.
Будь с ней и ласковой, и строгой,
Какой всегда была со мной.
Ты можешь многое поведать:
И быль, и сказку рассказать…
Когда мы с ней назад поедем,
Пусть загрустят ее глаза.

Бывает так: выдумает что-то человек, а потом сам же и поверит в свою выдумку. Вот так и моя Маша. Видно, заговорила в ней кровь предков — неутомимых на выдумки ключевцев!

Как-то шли мы с ней из детского сада, и Маша таинственным полушепотом сообщила мне:

— Пап, я теперь не просто Маша, а Маша Справедливая.

— Ну-ка, расскажи, расскажи, — попросил я ее. — Это что, новая игра?

— Нет, просто я сама так решила. Вот скажи: были на свете Василиса Премудрая, Елена Прекрасная?

— Были, только давным-давно.

— Ну вот. А я буду — Маша Справедливая. Только ты никому не говори, а то неинтересно будет. Хорошо?

— Хорошо. А маме можно?

— Маме можно, — разрешила Маша.

После ужина она сделала мне замечание — не вымыл свою тарелку. Пришлось подчиниться. А когда по телевизору закончилась передача «Спокойной ночи, малыши», Маша сама, без уговоров, отправилась спать. Просто удивительно!

А на другой день она пришла с улицы в слезах. Говорит, хотела разнять двух драчунов. Они никак не могли решить, кому первому ехать со снежной горки. А когда мальчишки увидели, что в их дела ввязывается девчонка, они тут же перестали драться и сообща надавали тумаков ей самой.

Да, оказывается, быть справедливой не так-то просто.

Что-то ждет мою Машу впереди?

КАМЕНЬ ЗА ПАЗУХОЙ

Удивительное дело

—За день все зазеленело!
Даже старая ветла
Распустилась, ожила:
На ветвях раскрылись почки,
Словно клювы у скворчат,
И зеленые листочки
Язычками в них торчат.

Маша пришла с улицы. Рассеянно перебирает игрушки в своем ящике и о чем-то думает. Я за столом решаю задачи: у меня скоро выпускные экзамены в вечерней школе.

— Папа, а почему бабушка Роза такая злая?

— Просто она старенькая. А все старые люди раздражительные, им покой нужен.

Откровенно говоря, я и сам недолюбливаю эту усатую старуху Розу. Целыми днями сидит она на скамейке под окнами своей квартиры, зорко наблюдает за соседями или ходит по двору и придирается к ребятишкам. То ей не нравится, что они слишком громко шумят, то начнет выгонять их из-за изгороди, где растут бузина, сирень и несколько яблонь-дичков.

Но детворы у нас во дворе с каждым годом становится все меньше. Молодые семьи все чаще получают отдельные квартиры в новых микрорайонах и покидают этот старый квартал. Уезжают и дети.

— Папа, а зачем она камень за пазухой носит?

Это опять Маша. Никак не дает мне решать задачи. Я объясняю ей, что никакого камня нет, просто так говорят о людях, которые на кого-нибудь затаили зло. Но Маша мне не верит. Говорит, что сама видела у Розы камень за пазухой — большой такой, серый, с острыми краями. Маша делает страшное лицо, а сама чуть заметно, одними глазами, улыбается. Это она приглашает меня поиграть, и мы начинаем с ней сочинять сказку.

Иначе Маша не успокоится.

…Жила-была злая старуха Роза. Сначала она не злая была, а обыкновенная, как все бабушки. Под окнами ее квартиры рос развесистый клен. Она каждое утро поливала его и слушала веселую песню маленькой птички зорянки, которая жила в ветвях.

Однажды, когда все легли спать, люди в одной из квартир забыли выключить свет. Он яркой полосой падал прямо на клен и разбудил зорянку.

— Чилинь-чилинь! — защебетала она и села на подоконник бабушки Розы — Начинается новый день, из-за леса на золотой колесницей нам едет солнышко! Чилинь-чилинь!

— Кши, полуночница! — замахнулась на нее Роза со своей жаркой пуховой постели. — Спать мешаешь!

Но птичка никак не могла остановиться. Она пела свою обыкновенную песенку о наступающем дне, о белых туманах над загородной речкой и о розовощеких малышах, которым пора вставать. Она знала только одну эту песенку и поэтому так самозабвенно распевала ее, что ничего не замечала вокруг.