Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году

«…координация усилий в организации ведения разведки в масштабах фронта и армии не предусматривалось. Отсутствие единого органа, способного обеспечить организованное ведение фронтовой разведки, не позволяло полностью подчинить возможности особой разведки сбору сведений в интересах концепции наступательной операции».[556]

Занимавшиеся этим организации тоже были недостаточно обучены и оснащены, а работающий в них личный состав плохо подготовлен.

Несмотря на эти структурные трудности в сборе и обработке разведданных, полученная советскими разведорганами в 1941 году фактическая информация давала достаточную основу для точной оценки наступательных возможностей и агрессивных намерений Германии.[557] Вместо того, чтобы ссылаться на «объективные» причины явной неудачи советской разведки, следует скорее обратить внимание на причины субъективные. Главными среди них были позиция и психология Сталина, его доминирующее положение и запугивание им всех прочих лиц и органов Главного Командования, словом — воплощаемая им природа советской системы.

Ключевые военные фигуры, такие, как Жуков и Василевский, пытавшиеся понять мотивы, которыми руководствовался в своих рассуждениях Сталин в те напряженные дни перед 22 июня, относят его бездействие на счет политических соображений, переоценки им возможностей дипломатии, нерешительности и страха предполагаемой дезинформации. Более недавние критики расширили этот анализ, охватив и индивидуальные психологические особенности. Как заметил биограф Сталина Д.А. Волкогонов: