Коловрат

Он осторожно крутил ступнями, поджимал пальцы и вытягивал ноги из сапог, пока наконец не коснулся босыми ступнями ледяного пола. Теперь надо было размять ноги, которые очень быстро застынут от холода, а ему сейчас только ноги и помогут. Коловрат, лежа на спине стал энергично двигать ступнями, коленями, пока не согрелся. Поднявшись на колени, он прислонился к Федору, кивнул ему ободряюще и стал вставать в полный рост. Получилось, и голова почти не кружилась. Тихо ступая босыми ногами, он подошел к лестнице и прислушался. Кажется, в комнате никого. «Эх, сейчас бы только войти, зубами свечку выдернуть из плошки или светильник масляный подцепить. Потом назад к Федору и пережечь его путы. А дальше все легче, дальше мы их голыми руками передушим», – подумал с ожесточением воевода.

Но тут в комнате раздались тяжелые и почему-то неуверенные шаги. Коловрат быстро взбежал по ступеням и прижался связанными за спиной руками к каменной стене возле двери. Шаги приближались. Человек бормотал что-то невнятное и шел к двери подвала. Лязгнул засов, и дверь распахнулась от удара ногой. На пороге, освещенный со спины, стоял сотник Сулица. Был он пьян, взор его был мутный, а в руке он держал плошку со свечей. Глядя вниз, где в темноте лежал князь Федор, он заговорил, с трудом шевеля губами:

– Лежите, голуби? Лежите, лежите. Опасные вы, вот и мешаете людям. Больно уж вам сражаться охота… А с кем? С монголами захотели сразиться? Не позволят вам этого. Пропадете тут! Или отправят вас снова в Рязань, а в залог вашу красавицу мне оставят. Будете нужные слова Юрию Ингваревичу говорить, от битвы с монголами отговаривать – останется жива Евпраксия. Не будете – я ее живой в землю закопаю. А когда придет Батыга-хан, он мне ярлык на княжение в Рязани даст. И всем хорошо, и торговлишка пойдет, и дань платить будет с чего. А главное, все живы и здоровы. Ну, может, не все. Смотри, Федор, живую и теплую – в сырую землю…

Сотник пошатнулся и расплылся в довольной улыбке. Он повернулся, глянул назад в комнату и вдруг добавил:

– А пока она тепленькая, красавица твоя, я пойду позабавлюсь с ней… Приласкаю ее тело белое и послушное. Она ведь будет покорной моей воле, тебя щадя, князь…

Коловрат слушал, что говорил Сулица. Одновременно он прислушивался к звукам в комнате. Там было тихо. Или спали, или вообще никого не было.

Когда сотник стал говорить про княжну, когда зарычал от злобы на полу Федор, Коловрат ударил босой ногой сотника в поясницу. Сулица не удержался и, охнув, полетел лицом вниз на камни. Коловрат, быстро закрыв плечом распахнутую настежь дверь, мгновенно оказался рядом с сотником, придавив ему грудь одним коленом и надавив вторым на горло. Князь Федор перекатился по полу и навалился как мог на ноги сотника, не давая ему вырваться и сбросить с себя Коловрата.

Воевода был силен и весил больше Сулицы, да к тому же тот был сильно пьян, а Коловрату сил добавляли ненависть и слова сотника про княжну. И он давил, давил, чувствуя, как дерут его одежду ногти Сулицы, как тот корчится и хрипит под ним. Наконец хрустнули хрящи, сотник обмяк и застыл с выпученными глазами.

Ни ножа, ни меча у мертвого Сулицы не было. Тяжело дыша, Коловрат стал озираться в поисках свечи, которую сотник, падая на камни, выронил. Вот она, лежит на боку и теплится еще, вот-вот погаснет. Осторожно нащупав свечу связанными руками, опалив кое-где одежду, Коловрат поднял ее и на ощупь установил в щербинке на полу. Свеча разгорелась высоким пламенем, потому что один бок у нее прогорел. Для того чтобы пережечь ремень, ему пришлось лечь на бок и снова, обжигая руки, на ощупь калить крепкую кожу. «Только бы никто не пришел, только бы успеть», – думал Коловрат, шипя от боли и стискивая зубы. Наконец сквозь вонь горелой сыромятины, забивавшей ноздри, он ощутил, что ремни ослабли. Поднявшись, он стал дергать руками, ослабляя путы, и сбросил их с рук, а потом и с плеч.

Свеча опять упала, но Коловрат подхватил ее, и дело пошло быстрее. Веревки горели быстро, приходилось их даже тушить, чтобы от них не загорелась одежда Федора. Вот и князь уже свободен.

– Ну что, – натягивая на замерзшие ноги сапоги, сказал Коловрат, – идти нам лучше вместе. Их тут не так много, а по одному нас легко одолеть. А на двоих нам и одного меча хватит, если попадется, конечно.

Он поднялся, посмотрел на князя и решил, что тот готов идти и сражаться до конца, пусть даже и голыми руками. Ну и хорошо. Отворив дверь из подвала, Коловрат прислушался. Где-то совсем недалеко слышались голоса. Мужские. Скорее всего, там бражничали и похвалялись. Федор, не дыша, стоял за спиной воеводы. Наверное, все его мысли были сейчас о княгине.

Осмотрев первую комнату, в которую они вышли, Коловрат не нашел ничего, что могло бы послужить оружием. Это было что-то вроде сеней в доме: на лавках стояли пустые кадки, деревянные ведра с трещинами по бокам, ковши, веники.

Вторая дверь была закрыта плотно.

Коловрат склонился к князю и прошептал ему на ухо: