Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба

Его грозный крик разнесся над зимним лесом. Словно древнее библейское море, всколыхнувшись, расступились ряды ополченцев. Мужики с копьями и щитами бросались врассыпную, в канаву, в лес, под деревья, едва успевая уворачиваться из-под копыт тяжеловооруженных всадников Коловрата. Увлеченные легкой победой татары не сразу заметили их, а когда увидели прямо перед собой, было уже поздно. Первыми ответили на новую угрозу лучники, осыпав атакующих градом стрел, но лишь ранили троих, обозлив русичей еще больше. Через мгновение первые ряды русских всадников и татары столкнулись – завертелась дикая свистопляска смерти. Зазвенели, скрестившись, мечи и сабли. Потекла кровь на снег белый.

Русичей было больше, но не все могли с ходу вступить в бой. Все ж таки дорога – не поле широкое. И это давало татарским лучникам возможность продолжать пускать стрелы по задним рядам атакующих. Но и у Коловрата были конные лучники, коих он поставил позади всех. И теперь они тоже стали пускать стрелы в ответ, волну за волной, быстро заставив степняков замолчать, ибо перебили почти всех. А еще были арбалетчики, но эти пока в дело даже не вступали. Слишком многие находились между ними и татарами. Тут лук, бивший через головы нападавших, был понадежнее.

Коловрат, первым доскакав до врагов, схлестнулся с их предводителем. Крепкий и мощный на вид багатур, в пластинчатых доспехах, тем не менее вертелся перед ним на коне, как юла. Очень долго не давая Евпатию ни достать себя, ни ранить, ни даже зацепить. Все русичи давно ускакали вперед, оттеснив татар, а воевода оставался на месте и не мог расправиться с первым поединщиком.

– Ах, ты шельма вертлявая, – разъярился, наконец, Коловрат, отбивая щитом резкие удары сабли, – поплясать любишь? Сейчас ты у меня попляшешь. Я тебе покажу, как мужиков наших рубить для забавы.

Наконец, воевода изловчился и снес татарину навершие шлема с украшением из какого-то конского хвоста. На мгновение отвлекшись на разлетавшиеся перья и волосы, багатур чуть отвел в сторону щит. И тут же получил мощный удар мечом в бок. Клинок Коловрата пробил пластины доспеха, войдя в плоть. Кровь потекла из раны. Но багатур был еще жив. В ярости он размахнулся и обрушил удар своей тяжелой сабли на щит русича, который раскололся надвое. При этом татарин подался вперед, вновь раскрывшись.

Быстро отбросив ненужные обломки щита, Коловрат рубанул по руке и хлестким ударом отрубил татарину кисть, вместе с кожаной перчаткой. Кровь брызнула во все стороны, испачкав доспехи боярина. Тяжелая сабля, вместе со сжимавшими ее пальцами, упала на снег. А татарин, издав душераздирающий крик, покачнулся в седле, опустив руку со щитом. Этого Коловрату хватило, чтобы последним смертельным ударом рассечь противнику горло. Заливаясь кровью, татарин рухнул под копыта коню.

– Знатно ты его разделал, боярин! – зашумели осмелевшие мужики, приблизившись к мертвому татарину и даже на всякий случай потыкав мертвеца копьями. – Крепкий был, шельмец.

– Да уж, – выдохнул Коловрат, осматриваясь вокруг.

Пока он бился с предводителем татарского отряда, бой на лесной дороге переместился далеко назад. На подмогу татарам пока никто не пришел. И русичи, превосходившие их числом, в короткой и жаркой схватке быстро уничтожили своих противников. Правда, и сами потеряли почти два десятка убитыми, да еще пятерых татары ранили крепко.

На глазах воеводы Ратиша зарубил последнего из сопротивлявшихся татарских всадников. Проверив дорогу еще на версту, русичи никого более не обнаружили. Видимо, это был отряд разведчиков, посланный куда-то татарскими ханами и случайно напоровшийся на вооруженных крестьян. Привыкшие всех побеждать, татары уже чувствовали себя хозяевами в рязанских землях и с ходу решили наказать своих будущих рабов. Это стало для них роковой ошибкой. У крестьян неожиданно нашлись заступники.

Проехавшись вдоль дороги, воевода насчитал не более сотни погибших татар.

– Ни один не ушел, – похвалился Ратиша, – как ты и наказывал, Евпатий Львович. Последних лучники ссадили.

И он указал на трех мертвых татарских всадников, валявшихся чуть поодаль посреди дороги. Тела всех троих были пробиты сразу несколькими стрелами. А кони бродили рядом.

– Эх, – проговорил воевода, оглядывая побоище на зимней дороге, – надо было хоть одного в полон взять. Потолковали бы вечерком: кто такие, откуда, куда ездили? Ну теперь уж чего. Уходим отсюда, пока еще кто-нибудь не нагрянул, числом поболее.

– Что с погибшими делать? – вопросил Лютобор, осаживая коня рядом.

– Заберите наших мертвецов, позже похороним, – приказал Коловрат, – а убитых крестьян оставьте. Пусть татары потом думают, что это наши мужики их перебили. И боятся не меньше ратников.

– А ну как не поверят? – возразил Лютобор. – У татар ведь раны сеченые, да стрелами многие биты. А мужики ведь только с копьями да топорами.