Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба

– Князь Михаил своими делами занят, – горько усмехнулся Евпатий, посмотрев на жену, – не до нас ему сейчас. Сам в поход собирается на Даниила Галицкого, потому не дал нам войска. Да припомнил обиды старые – мол, на Калку рязанские не ходили.

– Вот тебе и друг, – всплеснула руками Лада.

– Друг – не друг, – отмахнулся Евпатий, – он князь и прежде всего о своей державе думать поставлен. Он и думает. И ему эти дела ближе, чем татары, на его друзей напавшие.

Помолчал немного воевода и добавил:

– Хотя, конечно, недальновидно это. Самому боком выйти может вскорости. Даниил вечный соперник, а татары – новый. Не изведал еще страха от них Михаил, потому только о своем и думает. Но нам он не враг, это главное. Может еще и успеет чем подмогнуть, хотя надежды мало.

– А Ингварь? – напомнила Лада. – Он с тобой и войском вернулся?

– Предал нас Ингварь, – посмотрел прямо в глаза жене Евпатий, – сбежал с войском из Чернигова ко князю Киевскому. Крамолу задумал. Хочет брата своего Юрия извести, а нас всех в крови утопить. Да еще, не ровен час, веру нашу на веру папежников сменять. Он сейчас ничем не лучше татарина.

– Если все правда, – заявила боярыня, став смурнее, – то во сто крат хуже он.

– Вот и я о том, – кивнул Евпатий, – Евпраксию с наследником тоже ведь по его приказу убили.

– Убили? – подалась вперед боярыня. – Да как же так? Она ведь сама руки на себя наложила. Многие видели.

– Видели, да не все, – осторожно пояснил ей Коловрат, – помогли ей. Про то мне тысяцкий Тишило поведал перед смертью, по приказу Ингваря сотворивший сие зло. Запираться ему уже было незачем.

– Ты его убил? – спросила Лада тихим голосом, в котором между тем клокотала лютая злость.

– Своей рукой умертвил, когда про Евпраксию сведал, – признался Евпатий, – не сдержался. Жаль, Ингварь от меня ушел, подлец. Хотел и его жизни лишить, но промахнулся.

– Ты все верно сделал, Евпатий, – произнесла боярыня, внезапно присев рядом с мужем на лавку и взяв его руки в свои, – этот ирод получил по заслугам. А Ингваря ты еще встретишь и отомстишь.

Подивился Евпатий ее предсказанию, но промолчал.

– А что будет, коли запоздает подмога от великого князя? – вопросила Лада обреченным голосом, не выпуская его рук. Пальцы боярыни были теплые и мягкие на ощупь. Но в глазах ее снова ожил страх.

– Коли так, – сказал Коловрат, прижав к себе крепко жену, – все равно не бойся.

Он умолк на мгновение и, решившись, проговорил:

– Вот что тебе надобно знать теперь, Ладушка. Если вдруг татары прорвутся за стены и в город хлынут, есть у меня тайный способ тебя с сыном спасти. Помнишь, в прошлом годе я в подполе долго возился с заезжими мастерами? А ты все ворчала?

– Помню, что холодную обустраивал для своих тайных дел с князем, – чуть отодвинулась озадаченная жена, – я в твои служилые дела не лезу. Все равно припасы в амбаре храним.

– Так вот, – торопливо продолжал боярин, словно боялся, что их внезапно могут прервать, – в то время я тайно прорыл ход под землей, что ведет из нашего подпола к самому берегу Оки, в двух верстах отсюда. Дверка в него находится в дальнем конце холодной, аккурат под охапкой сена. Захар, а теперь и Ратиша, знают, как она открывается. Если случится общая погибель и меня вдруг не станет, – они тебя с наследником нашим спасти должны через ход сей. Жив буду – сам спасу. А нет – им наказал.

Лада отодвинулась.

– Евпатий, ты от меня такое скрывал? – возмутилась она. – Что я, полоумная или всем соседям разболтаю?

– Прости, Ладушка, – схватил ее за плечи боярин, – побоялся. Да и опасности раньше не было. А теперь уж тянуть дальше некуда. Каждый новый приступ может стать последним.

– Так вот ты как в Рязань-то вернулся сквозь окружение татарское, – проговорила Лада в задумчивости, словно только сейчас задалась вопросом, как ее муж попал в осажденный город. – Постой, но ты ведь не из холодной вылез, а по дороге пришел. Со стороны кремля княжеского…

Брови боярыни поползли вверх от внезапной догадки.

– Господи, неужели и в кремле такой же ход есть? Вот те раз. Кому рассказать – не поверят…

– А ты не рассказывай, – наставлял ошарашенную новостями жену боярин, – целее будешь. Ежели кто чужой прознает, а татары в город проникнут, разорвут тебя вместе с домочадцами, только чтобы до него добраться. А отстоим Рязань, то и не потребуется. Так что – молчок!

– Так где твой ход-то, говоришь? – вдруг переспросила жена, вновь став серьезной. – В холодной? Покажи!

Теперь настала очередь боярина удивляться напору жены. Но Лада не отставала от него, и воевода сдался. Накинув на себя одежду, супруги еще раз сходили в холодную, где боярин вновь запалил факел и показал жене вход в свои подземные владения. Лада этим не удовольствовалась и пожелала сама спуститься вниз.

– На берег Оки выходит? – уточнила боярыня, осмотрев все внимательно и бесстрашно сделав несколько шагов из «предбанника» по доскам настила в глубину земной тверди, где по преданиям одни мертвецы обитали.

– Ага, – осторожно кивнул боярин, чтобы не удариться головой о низкий земляной потолок, – примерно в двух верстах отсюда.