Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба

Услышав обещания князя насчет Захара, Коловрат только похвалил себя за то, что рассказал про тайный ход жене.

«В крайнем случае она девка боевая, сама выберется, – рассудил воевода, – а мне пока думать надо, как Рязань спасти».

– Когда пойдешь? – вернулся к разговору Юрий, вновь наливая вина в кубок.

– А сегодня в ночь и пойду, – решил Коловрат, недолго думая. – Сейчас вернусь в терем, отдохну маленько, а затем в путь. Терять время нельзя.

– Добро, – кивнул Юрий, – жду вас обоих к ночи.

А когда воевода встал из-за стола, вдруг окликнул его в дверях.

– Евпатий, ты, когда сюда подземным ходом шел, – произнес князь как будто между прочим, – никаких отвороток не приметил?

– Нет, не приметил, – слукавил Коловрат. – Напрямки шли от края до края, никуда не сворачивая. Да и темно там, княже. Ни черта не видать. Факел чахлый был, да и тот едва не потух у самой дверки твоей. А что?

– Да так, – отмахнулся Юрий, ухмыльнувшись, – ничего. Давно сам туда не спускался. Позабыл, что там да как. Боюсь, чтоб ты не заблудился да в подземелье не сгинул.

– Там блудить особо негде, – успокоил его воевода, – иди себе, да иди, согнувшись. Главное, чтобы факел горел исправно.

Князь кивнул и отпустил его с богом.

Мерзлая земля пополам с песком глухо скрипнула под сапогами воеводы, когда он, согнувшись в три погибели, остановился напротив массивной, собранной из нескольких слоев дуба и окованной медью дверкой.

– Почти пришли, – выдохнул Коловрат и протянул чадивший факел Ратише, – а ну, подержи.

Верный спутник воеводы перехватил факел и приподнял его повыше, чтобы осветить замочную скважину. Но в усердии ткнул фитилем в земляной потолок. Факел зашипел, огонь заметался, но не погас.

– Тише ты, – одернул ретивого помощника Коловрат, побрякивая связкой ключей на поясе, – смотри не погаси огонь, покудова я дверку не отпер.

Приноровившись, Коловрат ловко вставил хитроумный ключ в замочную скважину, провернул и толкнул дверь. Медные петли скрипнули, отворяя проход в «предбанник».

– Вот теперь точно дошли, – произнес воевода и шагнул внутрь, велев Ратише водрузить факел в специальную подставку на стене.

Накануне Коловрат едва смог немного поспать да с женой проститься, как уже следовало отправляться в путь. Времени было мало. И вот они уже прошли в обратном направлении весь потайной лаз. До выхода на поверхность оставалось буквально пару шагов.

Заперев за собой массивную дверь в подземный ход, Коловрат разрешил Ратише немного отдохнуть на лавке: все ж таки передвигаться в согбенном состоянии было занятием утомительным. А сам, сделав пару шагов, завозился у второй дверки. Вскоре и она, с утробным скрипом, отворилась.

Снаружи ворвался свежий воздух, разбавляя тяжелый и затхлый запах подземелья. Вдохнув с наслаждением полной грудью, Евпатий почуял запахи зимнего леса: пахло соснами и снегом. Даже глаза на мгновение закрыл от удовольствия.

– Идем, Ратиша, – произнес он, наконец, с трудом открывая глаза, – пора на свет божий выбираться. Хотя, может, еще и не рассвело.

И, потушив факел, нырнул в узкий лаз, находившийся на уровне живота. Оказавшись в закутке за дверью и пропуская бывалого ратника вперед, воевода напомнил шепотом:

– Только осторожно. Мало ли что там снаружи.

– Не боись, Евпатий Львович, – подмигнул ему Ратиша, – не впервой.

Пока Коловрат запирал вход в тайное подземелье, бывалый ратник протиснулся за угол и стал пробираться по узкой расселине меж камней. Вскоре Коловрат и сам проследовал тем же путем. Осторожно отодвинув ветки одной из разлапистых елей, что надежно прикрывала расселину от посторонних взглядов, и сделав несколько шагов, воевода оказался на берегу знакомого озерца. Ратиша уже давно стоял здесь, внимательно обшаривая взглядом окрестности и прислушиваясь к звукам.

Светало. Первые лучи окрасили в алый цвет кроны вековых сосен, отчего сумрак по низинам стал на время только гуще. Место выглядело глухим и хорошо укрытым от постороннего взгляда. Чуть в стороне возвышался небольшой скальный обрыв. Ручей все так же падал с него саженей на пять, деловито журча под коркой льда. За последние дни снег шел уже несколько раз, и чужих следов Коловрат вокруг не приметил. Не считая отпечатков лап беспокойного зайца и лисицы, которая кралась его по следу.

– Вроде тихо, – выдохнул Ратиша, – чужих нет.

– Идем, – кивнул в ответ воевода, – надо поспешать, пока не рассвело совсем. До полудня хочу быть уже в лагере Лютобора.

Сделав на всякий случай приличный крюк в противоположную сторону от входа в подземелье (мало ли какие лисы тут бегают), Коловрат и Ратиша обошли озерцо по дальнему краю, запутав следы, а затем направились вдоль ручья вверх. Туда, где находилась уже известная им тропа, что вела в лагерь к Батыю. Прокравшись меж заснеженных елей к самой кромке тропы, они уже собрались перемахнуть ее с ходу, но тут Коловрат услышал знакомый стук копыт по мерзлой зеле и сделал знак замереть. Оба русича прильнули к соснам, слившись со стволами в полумраке.