Кольт в декольте

— Похоже, у тебя отошел тосол, — сообщила я чуть живой от страха Ларисе.

— Что? — прошептала она, ничего не понимая.

— Вот, блин, канистра пролилась, — показала я ей пластиковую емкость. — Ты сидишь на мокром и навоображала черт знает что.

— Так, значит, я не рожаю? — спросила Лариса, судорожно вздохнув.

— Наверно, нет, — сказала я, но без уверенности. — Ты что же, не чувствуешь, рожаешь или не рожаешь?

— Но у меня же это первый раз, — выдавила она и разрыдалась: — Я так испугалась… Ночь… Машина… Неизвестно где… — доносились сквозь рыдания ее слова.

— Да, Лариса, мне никто так нервы не мотал, как ты, — призналась я.

— Мне рассказывали, но я подумала, может, у меня по-другому, — всхлипывала Лариса. Она отыскала в сумочке платок и шумно высморкалась.

— Так, давай на переднее сиденье, роженица ты наша, — велела я Неделькиной.

— Как я буду теперь в мокром? — занудела она, выбираясь из машины. — Мне даже по улице не пройти, все будут смотреть. Взгляни, Жень, сильно заметно?

Я соврала, что вообще не заметно, но она не поверила.

— Буду говорить всем встречным, что ты облилась водой, — пообещала я.

— Нет, они не поверят, — скривилась Лариса.

Я заставила ее сесть в машину и еще раз позвонить мужу.

— Да, точно, он давно должен был быть дома и, наверно, волнуется, — кивнула она.

— Точно, — поддакнула я, выводя машину на шоссе. — Только не говори ему, где мы находимся. — На душе скребли кошки. Я отчетливо понимала, что здесь что-то не так, если Степан Неделькин не отвечает на звонки и сам не звонит своей беременной жене.

Сотовый Степана все так же молчал. Лариса позвонила на домашний, однако ей ответил следователь.

— Я не могу сказать, где нахожусь. Где мой муж? — запинаясь, проговорила Неделькина. — Нет, я не вернусь и не скажу… Где Степа?

Я отобрала у нее сотовый и перезвонила Земляному. Первым делом он, естественно, потребовал объяснений, где мы, что собираемся делать и почему сбежали.

Я ответила только на последний вопрос, кратко пересказав произошедшее в доме.

— Надо было оставаться на месте. Я не ожидал от вас такого, — обвиняюще начал Земляной.

— Вячеслав Юрьевич, моя клиентка с ума сходит. Она никак не может разыскать мужа, — перебила я его, — вы что-нибудь знаете об этом?

— Да мы сами его ищем, — признался следователь. — У него сегодня была встреча с иранцами. После нее он поехал вместе с несколькими членами делегации в ресторан «Ностальгия», а оттуда просто исчез. Исчез его джип с водителем. Сотовый не отвечает. Никаких следов.

— Понятно, — я посмотрела на пожиравшую меня глазами Неделькину, — хорошо, я вам еще позвоню.

— Подожди… — крикнул следователь, но я отключила сотовый. Возникла дилемма. С одной стороны, надо было рассказать Ларисе, что ее муж пропал. Но с другой, как тут расскажешь в ее-то положении. Что угодно потом может случиться — преждевременные роды, истерика. Поразмыслив, я решила временно скрыть правду. Вот доберемся до места, тогда… Может, Неделькин жив-здоров и к тому времени его уже отыщут.

— Ну, что они сказали? — поинтересовалась Лариса.

— Ничего, все нормально. Твой муж сейчас в прокуратуре. Его допрашивают в связи с инцидентом в коттедже, а в комнате для допросов заставляют сотовый отключать. Когда его отпустят, он сразу же позвонит тебе. — Говоря это, я старалась честно смотреть Ларисе в глаза.

— Надеюсь, его опять не посадят, — пробормотала Лариса с тревогой.

— Нет, что ты. Прокурор не захочет на одни и те же грабли дважды наступать, — заверила я, вглядываясь в ночь. Шоссе было совсем пустынным в этот час, поэтому, когда позади в пятне света от огней заправки промелькнул джип с потушенными фарами, мое сердце заныло от предчувствия беды. Дальше по обеим сторонам шоссе потянулись сплошные лесопосадки. Никакого освещения, ни встречных машин, и преследовавший нас джип слился с тьмой. Было непонятно, догоняет ли он нас или просто следит. Слабую надежду, что водитель позади просто псих и выехал ночью со сломанными фарами, я отогнала прочь, сконцентрировавшись на вопросе, как меня снова вычислили. В прошлый раз был «маячок» в сумочке. Я проверила остальные вещи и больше ничего не нашла. Тогда Лариса. Перед отъездом она что-то пихала в сумочку.

— Сумочку сюда, быстро! — скомандовала я ей.

Неделькина безропотно повиновалась. Ощупав ее, я порылась в содержимом. Ничего подозрительного, куча шоколадок, косметика, какая-то грубо выструганная деревянная хреновина округлой формы величиной с кулак. Заметив, что я ее разглядываю, Лариса пустилась в объяснения:

— Это сердце Степы. Ну, не его настоящее. Короче. Мы ездили в Африку, в Танзанию, и там какой-то шаман уговорил Степу его купить. Было так романтично. Потом мы были в заповеднике на Килиманджаро. Вид — отпад. И Степа мне говорит: «Я дарю тебе свое сердце».

— Выходит, у него деревянное сердце, — сказала я отстраненно, соображая, что же предпринять. Поиски «жучка» были оставлены как малоперспективные. Я сочла, что гораздо важнее того, как нас вычислили, то, что делать дальше.

Лариса замолчала, почувствовав неладное.

— Женя, что-то случилось? Скажи мне.