Кольца Анаконды

— Важно чтобы наша контрразведка не дремала. Я доложу руководству, а дальше по цепочке пойдет. Решение сообщу. Через сколько он будет ждать ответ?

— Начнет просматривать сигнал через три дня, теперь уже через два.

— Вот нахал, — усмехнулся генерал, — он еще сроки нам ставит, но верно поступает, держит нас в рамках, чтобы не расслаблялись, ему же там работать. Время ждать не будет, как и ФБР. Все свободны.

Когда служащие вышли из кабинета, генерал сел за письменный стол, чуть задумался, прикрыв глаза, а затем поднял трубку телефона, где не было диска набора номеров. Услышав ответ, сказал:

— Прошу принять… Срочно… Иду.

Положив трубку, он встал, застегнул пиджак и направился к выходу из кабинета.

Через три дня я стал всматриваться в наличие сигнала. Через неделю, я увидел на одной из парковок голубой «форд», номер которого мне служил сигналом, что операция одобрена. Если бы был отказ, то машина была бы другая. Агент важен, что еще тут скажешь. Не думаю, что он сам пришел с предложением о сотрудничестве. Где-то когда-то прокололся и его завербовали, сыграв на законах, эмоциях, а может быть и наш, как я долгожитель, но вряд ли.

На другой день я извлек контейнер, где была нужная мне информация. Вечер я провел в разработке плана. Я почти никогда ни за кем не следил, не хотел и в этот раз, но возможно обстоятельства потребуют моего негласного присутствия.

Я зашифровал сообщение о последовательности операции. Я не знал сколько уйдет времени на первый этап, он был самый продолжительный и все зависело от агента, которому поручат ее исполнение. Дальше проще. На другой день заложил информацию в тайник, которую передадут резиденту, имеющего дипломатический статус. Так во всех разведках, а он уже позаботиться, кому поручить выполнение других стадий и сообщит мне.

Этим же вечером, высокий худощавый мужчина, вышел из машины и направился к подъезду дома. Когда он переходил тротуар, на него налетел прохожий, который так торопился, что не успел увернуться и задел его плечом, отчего худощавый чуть не выронил кейс, что нес в руке.

— Осторожнее!

Толкнувший обернулся. Длинные волосы почти до плеч, очки, кепка не позволяли увидеть его лица, да и вообще понять какого он возраста. Улица была хорошо освещена, хоть небо было уже темным.

— Извините, — произнес он мягким баритоном, — я очень тороплюсь. — А затем добавил шепотом: — Прекратите деятельность, началась охота. Не волнуйтесь.

И снова громко продолжил: — Извините, — и, повернувшись, быстро стал удаляться.

Высокий, посмотрел ему вслед, и ничего не ответив, да и кому спине, пошел к дому.

Пройдя до конца улицы, длинноволосый свернул направо и, пройдя еще до одного перекрестка, свернул еще раз направо и подошел к машине. Сев на место водителя — отъехал. По пути снял очки, кепку и парик, положив все в пакет, а затем это выбросил в ближайший мусорный бак. Покружив по улицам и не обнаружив слежки, поехал из этого района, но уже в качестве Жана Марше. Кому я мог поручить предупредить агента? Только себе.

12

Декабрь выдался промозглым. Минусовая температура сменялась плюсовой, и это непостоянство вносило свою лепту в настроение. Наши отношения с Ритой, как-то стали ровнее, спокойнее. Причину никто не искал. Зачем? Это устраивало обоих. Она знала, что я убежденный холостяк, а я знал, во всяком случае пока, что она тоже не ищет иных отношений. Они не намекала на что-то более серьезное. Может быть, ей действительно этого было не надо; материально она была обеспечена, у нее была дочь, а мужчину для встреч при ее внешности она могла найти без труда, но видимо не очень и стремилась. Абы кто ей не нужен, а долгосрочные отношения это сложно, особенно если мужчина женат. Я в этом случае был очень подходящий вариант. Мы не ссорились, потому, как не было у нас ничего общего в семейном плане, и если я был занят, то она это понимала. Дело превыше всего. В будни мы встречались редко, в воскресенье тоже — она проводила время с дочерью, оставались пятница или суббота.