Кольца Анаконды

Это было обычное письмо, где мне предлагались финансовые услуги. Расшифровав его, я лишний раз нашел подтверждение словам Алексея, что не все так просто. Мне предстояло перебраться в США. Въезжать я должен был только легально, а учитывая, что мне предстояло искать выходы на некоторые корпорации, то любая информация обо мне должна быть легальной, проверки будут, я не сомневался. За столько лет моей жизни во Франции, она такой и стала. Но не это было главным, мне сообщили название фирмы — «Метроном», которая работала на правительство США и представляла интерес, и где работал наш агент. Имя его мне не называли. Встречаться с ним не было необходимости, раскрывать себя мне было нельзя. Вот так вот. Тут есть о чем задуматься. Кому из нас не доверяли? Хотя, за время моей скрытой деятельности и побывав в разных ситуациях, я понимал, что в случае провала рисковать сотрудниками, которые за много лет, не выявлены, слишком дорогое удовольствие. Я не знал нелегал он или коренной житель США. Есть задание и его надо выполнять; здесь действительно помощи мне было не откуда ждать. Инструкция запрещала не первое время какие либо активные действия, и любые контакты со связниками исключались, только экстренные, да еще для извещения, что я приступил к работе. Мне дали каналы связи, но скорее так, по необходимости, тайники, а это значило, что дальше по обстоятельствам.

Знакомствами в европейских компаниях я уже обзавелся и мог рассчитывать на рекомендации, для выхода на американский рынок. Для решения задачи стал более внимательно просматривать приглашения на разные симпозиумы, семинары, где обращал внимание на географию преподавателей и возможных участников, в поисках представителей из США.

И вот после Нового Года, я получил приглашение на семинар в Голландию. Среди участников был и представитель США из университета Нью-Йорка — Майкл Стоун. Я дал согласие на участие, и в нужное время прибыл в Амстердам.

Майкл Стоун был светловолосым, чуть полноватым, возрастом примерно лет сорока. Характер у него оказался в меру открытый, дружелюбный. На семинаре я задавал много вопросов о методах работы в Америке и прочие. Однажды он спросил:

— Вам Европа не жмет?

— К счастью нет, но мир так велик и в нем еще много интересного, что хотелось бы узнать. К тому же европейские компании работают на вашем рынке и наоборот.

— Вот потому я здесь, чтобы лучше узнать друг друга.

В общем, мы быстро нашли общий язык, и проводили совместно вечера в барах, или просто прогуливаясь по улицам.

Из общения с ним, я узнал, что у него кроме преподавательской деятельности, есть фирма, которая оказывает консультации организациям, как и моя. Иногда мы спорили, иногда обсуждали какие-то вопросы. Он отдавал должное моим способностям трезвого анализа.

— Ты, Жан, достаточно трезво оцениваешь ситуацию.

— Я вообще мало пьющий.

— И это говорит француз!

— А ты представлял французов горькими алкоголиками?

— Примерно — засмеялся он. — А тебе, мне кажется, стало тесно в Испании. Это всего один штат моей страны.

— Зато она меня кормит.

— Профессионал никогда не будет голодным. Сколько языков ты знаешь? Разговор мы вели на английском.

— Несколько, — ответил я уклончиво.

— И когда ты успел их выучить?

— А что мне делать долгими зимними вечерами? Я же холост.

— Это плохо, но неужели вечерами больше нечем заняться? А женщины?

— Нельзя уделять женщинам столько внимания, иначе потом, когда потребуется свободное время, его просто не будет. Я буду всегда что-то должен делать. Я становлюсь вечно обязанным.

— Это верно, — вздохнул он, — вечера идут для других, себе ничего не остается, вот и приходиться скрываться на работе.

— Так ты женат? — поинтересовался я.

— Да, у меня двое детей, сыну — 18 лет, а дочери 15. Тебе надо жить у нас, — продолжил он начатю тему. — У нас любят таких трудоголиков, у которых основное — работа, тем более ты знаешь несколько языков, а это важно, при работе с другими странами, отсутствует языковой барьер.

— Это предложение для раздумий?

— Это мысли вслух.

Иногда мы обсуждали вопросы по событиям, на основе только официальной информации. Как-то он спросил меня:

— Тебе приходилось работать с Россией?

— Нет, такого опыта у меня нет.

— Но что такое государство есть, ты знаешь? — спросил он ехидно.

— Догадывался, — ответил я, придав задумчивое выражение лицу.

— Тем лучше. Вот что ты думаешь о ней?

— Майкл, как тебе не покажется странным, но я о ней не думаю.

— Но давай порассуждаем.

— Вместе или каждый сам про себя?

— Попробуем вместе. Был Советский Союз и развалился. Теперь Россия, государство не маленькое, но уже не такой монстр. Что ее ждет?

— Я мало о ней знаю. Но давай уточним формулировки. Советский Союз не развалился, а распался. Развал — это хаос, а распад — значит, еще есть фундамент. Расхождение произошло по национальному признаку, а не по экономическому. Но это беда всех государств.

— Но Европа объединилась?