Кольца Джудекки (СИ)

Река делала крутой изгиб. Точно по курсу, несущегося плота, встал обрыв. Волна била в него, вымывая мягкую почву. Только издалека можно было принять берег за отвесный скользкий монолит. Вблизи видно: поток вымыл у основания длинный, плоский грот. Если плот забьет туда, им век не выбраться. Хуже: от малейшего сотрясения, масса мокрой глины осядет. Тогда смерть будет быстрой, но мучительной.

До сих пор путешествие проходило относительно спокойно. Не очень смутило даже появление в воде знакомых, почти родных жаброзубов. В верховьях они не водились, попадали в реку из притоков, рассеянных по сельве. Летучие пиявки, кстати, оказались апокрифической дрянью. В природе таковые не встречались, только в воображении перепуганных стражников.

По карте, выданной на дорожку, от прижима надлежало идти ближе к левому берегу.

Река дальше распадалась на два рукава. Всегда ходили левым. Он шире и спокойнее.

Правый - мало хожен, можно и в завал угодить, и под расческой прокатиться, так что всех до смерти причешет.

- Налегай! - опять заорал Сергей. - Сейчас все к черту в пасть пойдем!

Илья и рад бы, но гребь, подломившись, пружинила, не держала волну. Плот прямиком несло в промоину.

- Выгребайте сами, - проорал Илья, перекрывая шум течения. - Руль сломался!

Руслан обернулся. Он, стоя на правом весле, греб изо всей силы. Сергей, наоборот, притабанивал. Если бы кормовое весло выдержало, вполне возможно, они бы уже шли вдоль бережка, любуясь красотами сельвы. Оценив обстановку, Руслан, вместо того чтобы налечь на весло, совсем его бросил и пошел к передней части плота. На ходу обернулся, показал Илье занять свое место. К тому времени гребь окончательно переломилась. В руках Ильи остался бесполезный обломок. Он в сердцах забросил его в воду и прыгнул с кормы на правый борт. Плот развернуло, и несло теперь на промоину боком. До глинистой ловушки оставалось метров пятьдесят. Илья налег на весло. Сергей на свое тоже. Все бестолку! Гребок, еще. Они лихорадочно лапатили воду. Илья безнадежно посмотрел вперед. Показалось или нет, что плот сносит в ловушку не так стремительно. Руслан стоял на носу неуклюжей водоплавающей посудины, развернув в сторону берега руки. Илья отвлекся, а когда опять посмотрел на парня, тот уже пал на колени. Но рук не опускал.

Сколько они выгребались? Руки онемели, одежда давно промокла. Руслан лежал ничком на досках плота, а сама посудина уходила по бурному, но прямому как проспект правому рукаву.

Весло выпало из, сведенных судорогой, ладоней. Рукав, сделав плавный поворот, разлился безопасной лужей. На дальнем берегу горел костер…

Глава 5

У костра сидел дед. Сквозь дыры в несказанно грязной рубахе просвечивало такое же грязное и старое, но вполне упитанное тело. На приближение плота он отреагировал разве что легким поворотом головы. Не сдвинулся с места даже, когда посудина ткнулась в мшистый берег, и проявил некоторую активность только, когда Илья и Сергей осторожно потащили на берег Руслана. Под ногами вовсю сновали змеерыбы. Спасение из пасти промоины могло оказаться краткой передышкой перед встречей с вечностью.

Илья согнулся в три погибели. Неимоверно тяжелое тело Руслика давило как три, набитых камнями мешка. Сергей мертвой хваткой держал плот. Умудрившись не споткнуться и не поскользнуться ни разу за три шага, Донкович доставил себя и ношу к краю тверди. Еще три шага. Теперь уже можно было опустить Руслана на землю. Не аккуратно получилось. Что делать, сил осталось только, самому пасть рядом. Из партера Илья наблюдал, как Сергей, надувая жилы, тащит плот на сухое.

Вытащил и тоже прилег… вполоборота, слегка внапряг. Если в руках у деда появится оружие, Углов успеет…

Старик как сидел, так и сидел. Ни удивления, ни агрессии. А костерок, между прочим, оказался не простым. Вокруг ровного пламени, напоминающего лепесток керосиновой лампы, сплелись остекленевшие лианы. Красиво, удобно. Но главное - многое сообщает путнику о хозяине здешних мест.

Еще отдыхая, но уже помаленьку приходя в состояние настороженного любопытства, Илья перевел взгляд за спину скучного деда. Часть видимого пространства перегораживала стенка из того же стекловидного материала. Это какой же костер надобно развести?!

Идиот! Спохватился Илья. Руслан лежал рядом холодной и неподвижный, как покойник.

Донкович на четвереньках пополз к нему, приложил ухо к груди. Сердце редко, но сильно сокращалось. Однако холодная, вся в пупырышках кожа напугала Илью до икоты. И еще: Руслик не дышал. То есть, может, и дышл, но делал это незаметно для посторонних глаз. Задрав рубаху, Илья прижал ухо плотнее. Ждать пришлось долго. Наконец в груди слегка ворохнулось и зашипело.

- Жив? - Сергей уже встал на ноги.

- Вроде.

- Растирай его! Да шевелись, ты, лекарь хренов!

Сам начал, споро, тереть лицо и шею Руслана. Илья занялся руками. Приходилось пользоваться насквозь промокшими тряпками. Руки юноши окоченели. С таким же успехом Илья мог растирать деревяшку. Он быстро вспотел и устал. Руслик не шевелился.