Кольца Лины (СИ)

Я только опустила глаза. Спалось нам и впрямь замечательно. Впервые здесь я проснулась не вслед за рассветом, а когда солнце уже довольно высоко поднялось. Дин лежал рядом, одетый, на другом краю кровати, и мерно дышал, и даже улыбался чему-то во сне, а между нами, точно посередине, лежал меч, накануне извлеченный из сундука. Я чуть не оцарапала руку о его острый край и возжелала немедленно разбудить так называемого супруга и сообщить ему, что думаю об этой дурости — класть такие вещи в постель! Что, скажите, он желает этим дать мне понять? Что со мной не спит и пока не собирается? Так сказал же словами. Я поняла. Зачем нам железки острые в постели?

Я тогда не очень почтительно отправила меч под кровать, повернулась к Дину спиной и снова задремала…

Вбежала служанка, имя которой я не помнила, и, брякнув на стол пустой поднос, воскликнула:

— Ох, что там, в зале, делается! Ленна Дана посуду бьет. Первую чашку чуть об голову лира Вана не разгрохала. Кричит, как он смел выдавать замуж ее служанку, и вообще, что он себе позволяет! А маг, в черном весь, и говорит именю, что это очень хороший знак, дескать, благородной ленне становится лучше. А имень кивает и улыбается. А лир Ван… он убежал сразу…

Сообщение развеселило всю кухню — хохотали даже те женщины, которых я тут раньше не видела и которые вроде не должны были бы знать, как часто ленна бьет посуду. Оказывается, знали.

— И впрямь, зачем ему голова, и так, небось, болит после вчерашнего, — тихонько буркнула Кана, вытирая слезинку в уголке глаза.

— И хорошо, — сказала Вильна, — а то, бедняжка, слезла с седла вовсе никакая, я испугалась, что это с ней? Оказывается, полный порядок!

Собственно, я порадовалась тому же.

— И то, — поддержали Вильну, — пусть папаше на прощанье побольше тарелок расколотит!

Я посмеялась со всеми, потому что сама бы охотно расколотила что-нибудь о красивую физиономию молодого именя, но все же мне было непонятно, почему так? В моем мире, кажется, даже знатную леди приструнили бы так или иначе, и в наше время, и в прошлом.

— Смеетесь. А вот станет наша ленна тещей короля! Ладно, будущего… — бросил кто-то.

— Да хоть бы и настоящего. Кто знает, сколько у него жен будет?

— Да, кто же станет сердить будущую тещу короля?

— Пока что ни одной жены у него нет…

— Дай Провидение королю хорошую жену, а нам всем мир и процветание!

— Ой, а ну как снова корону не наденет?

Разговор потек не туда, что неудивительно, последнее время многие то и дело к месту и не к месту вспоминали несчастного короля и его злополучную корону. А вот насчет королевской тещи — это что, всерьез? Ленне, которая еще и замуж-то не вышла, позволяют безобразничать, потому что она — будущая мать королевы? Это смешно.

— А еще… ой, тетушка Ола, ленна велела, чтобы ей сей же час принесли в комнаты пирогов с мясом, с сыром, и травника погорячее, и жаркого с зеленью, как она любит, и чтобы принесла все Камита.

— О, вот как? Надо же! Это хорошо, это я сейчас живо соберу, — Ола тут же захлопотала, нагружая поднос снедью.

— Наконец-то! Поняла девка, что ни к чему княжеской невесте костями греметь, — ввернул кто-то.

— Ага, зачем ей теперь голодать-то…

— А я знаю, как было, — заявила девчушка, что пришла в кухню сразу после нас и до сих пор сидела молчком, — моя сестра служанка лиры Виты, той, что ленну нашу сопровождала, она рассказала.

— Ишь, и когда болтать успевают! — заметила Ола, однако все заинтересованно притихли.

Девочка смутилась, но начала рассказ:

— Ленну люди князя поймали. С этим, ее женихом-именем, он ее на следующий день к законнику везти хотел, чтобы пожениться. А князь своей властью объявил, что запрещает их брак, и жениху другую невесту предложил, богатую, наследницу. Тот и согласился, прямо при ленне, так и сказал, раз уж любимую нельзя, то он за честь почтет исполнить волю своего князя. Что же ему, теперь не жениться, что ли?

— Вот ведь! — всплеснула руками Ола. — А дальше?

— Ленне велели клятву принести, что она больше не станет противиться браку, и вообще, не пойдет против воли отца до самой свадьбы. А она заявила, что такую клятву даст, если отец ей пообещает "невестины права", а князь на один вопрос ответит…

— Раньше надо было невестины права просить, времени уже не осталось, — заметила одна из женщин.

Другая тут же возразила:

— Как будто прав мало было у нашей ленны!

Я допила свой травник и встала.

— С тобой пойду, — сказал, тоже поднимаясь, Дин. — Повидаю Дану.

И тут в дверь заглянул незнакомый стражник, крикнул:

— Имень требует к себе полудурку Камиту! Немедленно!

Я замерла.

— Камиту, — резко поправил Дин. — Просто Камиту. Или лиру Камиту. Повтори.

— Лиру Камиту, — стражник спорить не стал, даже поклонился, правда, несколько издевательски, — просит к себе имень.

— Пойдем, Камита, наш имень не должен нас ждать, — сказал Дин ровно.

— Тебя не звали! — возразил стражник.

— Тебя забыли спросить. Моя жена без меня никуда не пойдет.