Кольцо 1 и 2

Миша отчетливо осознал, что такого взгляда он бы никогда в жизни ни от кого не получил. Удручало. Но плевать. Ведь здесь и сейчас эта, когда разделась, не особо привлекавшая его девица, стала очень желанной и самой лучшей. Так, вдохновленный ее пылом, он ухватил девчонку, жарко истязавшую там внизу всю его мощь, поднял ее с пола и решительно усадил на стол перед собой. В порыве обуявшей его страсти он совершенно не заметил ее веса. Ее маленькая, но аккуратная попка была безжалостно сжата довольно крупными, как для офисного планктона, граблями Миши.

Ну а далее последовало то, ради чего природой и установлена совместимость мужчины и женщины именно так, как это есть. Ворвавшись же внутрь, Михаил словно зачарованный не мог оторвать взгляд от меняющегося лица влюбленной девушки. Это были восторг, счастье, потом удовольствие, перетекающее в наслаждение и безвольную податливость. Вот то, что отчетливо отражало и дарило партнеру ее личико. Все эти, будоражащие и подстегивающие картины, активно отрисовывало ее лицо с присущей Свете выразительной мимикой. Эмоции, захлестывающие девушку, накрывали с головой и Мишу. Он отчетливо понял в этот момент: «Вот оно. Это — счастье. Быть настолько любимым. Нет, быть до невыносимости желанным. Ощущать подтверждение увиденному в каждом, отзывчивом на твой напор, движении ее лона. Восторг. Это — лучше всего!»

А когда девушка задрожала и сильнее вжалась в него, Миша ощутил мощную пульсацию в точке их единения, и сам не смог более продолжать этот забег страсти и властной похоти, стремительно последовав к пику наивысшего наслаждения, следом за кричащей Светой.

Что ж. Миша был ошарашен. Еще никогда у него не было ничего настолько яркого и эмоционально насыщенного. Ни с Олей, ни с кем.

— Вот, что значит верно сформулированная задача! — прохрипел довольный Селин, прежде чем обессиленно упасть в кресло и обнять доверчиво вжавшуюся в него девушку, никак не желавшую размыкать их сцепления.

Она что-то лепетала и покрывала его поцелуями, а он настолько был эмоционально выжат и обескуражен произошедшим, что ему даже и в голову не пришло оттолкнуть целующую его девушку, чьи губы совсем недавно еще ублажали его естество. Что он непременно бы предпринял, находясь в обычном своем состоянии, как и поступили бы, вероятно, большинство мужчин после связи со случайной девицей, а может даже и с любимой.

Миша был в растерянности. Он понимал и осознавал, что это все наносное и сиюминутное, что скоро его отпустит и эта Светочка-интриганка, пытавшаяся его поиметь, опять станет тощей, не особо привлекательной когда без одежды, всего-то лишь смазливой девицей с нелепым носом. Но вот именно сейчас он не мог ее оттолкнуть и прогнать с колен. Он понял, что ему хорошо.

Биохимия, безжалостная ты сука! Слегка гормончиков в кровь, и вот тебе. На! Получай! Ты уже держишь на руках, как что-то драгоценное и важное тебе, всего лишь шкуру-манипуляторшу, вовремя скорчившую влюбленную рожицу и жарко оттрахавшую тебя. Именно она сейчас поимела Мишу, а не наоборот. Потому как трахать мозг гораздо эффективнее, чем трахать то, что мы обычно.

«Хотя, к чему эти самобичевания, — уже слегка отпустило Мишу. — Это ведь я сперва трахнул ей мозг, превратив в эту влюбленную кошку, готовую на все ради меня. Так что, Селин, отставить нытье! Пора домой. Там котлетки».

— Привет, родной.

— Привет, Оль.

— Чего задержался?

«Вот что ей сказать?» — думал Михаил, и в следующий момент с раздражением выпалил:

— Драл на столе в кабинете молоденькую юристочку!

Оля застыла, затем ее лицо приняло обычное выражение.

— И что? Ты ничего мне не скажешь? — опешил наш звиздастрадалец.

— Тебе было хорошо? — участливо спросила Оля.

— Очешуенно! — с вызовом ответил ей муж.

— Ну и замечательно, а я сегодня, смотри, какие гардины купила...

Далее Миша не очень вникал, так как был слегка ошарашен и раздосадован на себя недалекого. Зачем вообще было срываться на Оленьку? Да и чего он вообще опасался, если она рабыня кольца?

Некоторое время позанимавшись самобичеваниями, он решил загладить свою вину перед, хоть и невольницей, но все же небезразличной женщиной.

— Оль?

— А?

— А ты чего бы хотела больше всего? — решил погутарить за вечное наш заботливый отец семейства, наворачивая котлетки с пюрешкой.

— Чтобы тебе было хорошо, милый.

— А для себя? — замер с недонесенным до рта куском, Миша.

— Мне для себя больше всего хочется, чтобы моему Господину было хорошо! — с гордостью и достоинством ответила Оля.

— Вот черт! Это что же, кольцо лишило тебя всех своих желаний? — продолжил трагично Миша, наминая котлетки.

— Любовь моя, МОЕ САМОЕ сокровенное желание, чтобы тебе было хорошо. Я ВСЁ для тебя сделаю.

— Да это кольцо тебе мозги промыло. Подлей-ка компотика. Да-а-а. Как же ты теперь, без свободы воли-то? О, и пирожки тащи.

— Милый, не греби мне мозг. Мне настолько звиздато, что я просто в экстазе, когда тебе хорошо. Еще пирожочек?

— Угу. Нво нве мвовжно вже твак, бвез вваводы воли! — попытался образумить неразумную наш гуманист.

— Милый, не говори с набитым ртом. Это опасно.