Кольцо

Асакава рассматривал полку с ужастиками. Почти все уже виденное в студенчестве: «Адская усадьба», «Черный ужас», «Экзорцист», «Омен» и прочее. А дальше… Должно же быть хоть что-нибудь неизвестное. Он просмотрел все названия от первого до последнего, но ничего такого не обнаружил. Снова по порядку просмотрел всю коллекцию — кассет двести, не меньше, и тут, на самой нижней полке в углу заметил кассету, валявшуюся без футляра. Все остальные пестрели фотографиями и названиями, на этой же вообще не было никакой этикетки.

— А это что такое? — спросил он и поймал себя на том, что местоимение это непроизвольно сорвалось с языка. А как еще назвать то, у чего названия нет? Администратор сделал недоумевающее лицо, вопросительно хмыкнул, повертел кассету в руках.

— Это? Так, ничего особенного…

Ага! А он сам то знает, что там записано?

— Вы сами не смотрели? Это … — поинтересовался Асакава.

— Да нет…

Администратор замотал головой, давая понять, что вообще представления не имеет, откуда это взялось.

— А вы не против, если я возьму ее посмотреть? Если можно, конечно…

Вместо ответа старик вдруг хлопнул себя по колену.

— Аа, вспомнил! Это в комнате валялось. А я подумал, наша пленка — ну и принес…

— А она часом не в Б4 была? — медленно задал наводящий вопрос Асакава.

— Да я уж и не упомню. Ведь месяца два прошло, не меньше.

— Значит, вы ее не смотрели? — снова спросил Асакава.

Администратор снова дернул головой, и с его лица исчезла улыбка.

— Нет. Хотите записать что-нибудь с телевизора?

— Ээ… Ну, в общем…

Администратор еще раз взглянул на кассету.

— А у нее вот — язычок отломан! От перезаписи.

То ли виски давал себя знать, то ли что, но нервы вдруг зашалили. Так и хотелось рявкнуть: «Черт побери, хватит умничать, кассету давай!» Но он не имел привычки наезжать на людей, даже если был порядком выпивши.

— Ну, пожалуйста. Я сразу же верну! — склонил голову Асакава.

Администратор не мог взять в толк, с чего это вдруг так заинтересовало постояльца. А может, там интересное что-то записано? Стереть хотели и забыли… Эх, надо было тогда сразу посмотреть. Хоть сейчас ставь и смотри, но клиенту ведь не откажешь. Старик протянул кассету.

Асакава достал было кошелек, но администратор замахал руками.

— Что вы, что вы, не надо! Что ж я, за такое деньги стану брать…

— Ой, спасибо большое. Я сразу же верну!

— Уж пожалуйста, а то мне и самому интересно.

Администратор уже не скрывал любопытства. Сотый раз смотреть уже виденное — никакого интереса.

…И все-таки, как же он раньше не вспомнил? Ведь с тоски помирал. Впрочем, ладно. Может быть, там просто дурацкое телешоу записано. Но все равно не терпелось посмотреть, скорей бы кассету вернули…

2

Пленка была перемотана на начало. Обычная 120-минутная кассета, какие есть в любом магазине, язычок отломан, как и сказал администратор. Асакава включил видео, всунул кассету в щель. Усевшись по-турецки прямо перед экраном, нажал на «плей». Пленка пошла с характерным звуком. Кто знает, может быть, здесь-то и окажется ключ к загадке четырех смертей. Асакава нажал «плей» с чувством, что будет рад даже самой крохотной зацепке. Ну, опасаться то пока нечего. От просмотра видео еще никто не умирал. Сначала послышался треск, и картинка замелькала, но, стоило поиграть каналами, изображение сразу же успокоилось, а экран словно залило чернилами. Это, надо полагать, первая сцена видеоролика. Звука не было, Асакава даже подумал, что что-то сломалось, и поднес лицо к экрану. «Предостережение! Трусливый, не смотри это!» — вспомнились слова Иваты. Ну, жалеть-то вряд ли придется — мы люди привыкшие. Как-никак бывший корреспондент социологического отдела. Жестокие сцены приходилось всякие видеть, и жалеть по такому поводу Асакава не станет — уж в этом-то он был уверен.

На матово-черном экране возникла крохотная, как от кончика иглы, яркая точка и, постепенно разбухая, заметалась вправовлево, пока не замерла в левом нижнем углу. Потом распустила веточки с лохматыми концами, превратилась в пучок света и поползла, извиваясь как червяк и оставляя след в виде букв. Это были не просто титры. Как будто Кто-то очень коряво писал кистью белые иероглифы на черной бумаге. Впрочем, разобрать было можно. «Смотри до конца!» — приказала надпись и исчезла, сменившись следующей: «Мертвяк тебя съест». Какой такой мертвяк, пока неясно, но угроза съесть, похоже — не шутка. Наверное, между этими двумя фразами можно вставить «а не то». То есть, имеется в виду: «Не останавливай пленку, а не то плохо тебе будет».