Кольцо Анаконды. Иран. Хроники

Это просто невозможно». Говоря о «столкновении», Помпео имел в виду «зловредное», как он выразился, иранское присутствие в Сирии, Ливане, Ираке, Йемене.

А ведь неоспоримой реальностью Ближнего Востока является то, что любая жизнеспособная архитектура региональной безопасности должна включать Иран.» [56]

Втянутся ли Иран и Израиль в военный конфликт?

«Достаточно сказать, что в регионе столкнулись интересы сразу нескольких игроков. Противостояние давнее, застарелое и уже настолько привычное, что найти виноватого в его начале просто невозможно.

Сегодня есть как минимум четыре страны, которые претендуют на лидерство в данном регионе.

Наверное, стоит напомнить эти страны: Саудовская Аравия, Египет, Турция и Иран.

Сирия, которая так же претендовала на лидерство, сегодня не может занять своё место в этом противостоянии. И не скоро сможет.

Спросите тут же, а как быть с Израилем?

Наше мнение, что страна, которая находится в таком окружении (иудеи среди мусульман), как показывает история, не может претендовать ни на какое-то там лидерство в регионе.

А может вести (и успешно) борьбу за собственное выживание.» [43]

Что не говори, а «в странной ситуации оказывается Израиль.» [14] «Израиль и Иран приближаются к неминуемому военному столкновению.

Ранее военное противостояние держав было опосредованным.

По словам авторов The National Interest, противостояние держав в Сирии «открывает сцену новой, более широкой войны».

Профессор Раймонд Тантер, бывший сотрудник Совета по национальной безопасности при Рональде Рейгане, и профессор Университета Балтимора Айван Саша Шихан цитируют эксперта неоконсервативного Американского института предпринимательства Даниэль Плетку, которая утверждает, что, поскольку «Иран неумолимо возвышается, для Израиля нет другого выхода из этой ситуации, кроме конфликта».

С похожими утверждениями выступили и некоторые другие западные СМИ.» [2]

В феврале 2018 года «западные СМИ разразились десятками алармистских заголовков о возможной войне между Тегераном и Тель-Авивом.

При этом ряд аналитиков уверяют, что две страны уже ведут войну — только чужими руками.

Поводом стали действия, развернувшиеся накануне в Сирии.

9 февраля 2018 года израильские СМИ сообщили, что вертолётом Apache израильской армии был сбит иранский беспилотник, запущенный с базы Т4 в провинции Хомс.

Затем израильские ВВС нанесли авиаудар по базе. Ответным огнём сирийских ПВО был сбит израильский F-16.

10 февраля 2018 года израильские ВВС нанесли ещё один авиаудар по объектам на территории Сирии.

На Мюнхенской конференции по безопасности, которая состоялась через неделю, представители Израиля и Ирана обменялись предостережениями.

«Не испытывайте терпения Израиля, — заявил 18 февраля 2018 года в Мюнхене премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. — Мы будем действовать, если необходимо, не только против иранских прокси, но и против самого Ирана».» [2]

«Да, политика Израиля достаточно агрессивна, но это можно сравнить с бытием «на районе». Не станешь отвечать ударом на удар — сомнут. Но даже в таких раскладах могут быть странные странности.

Именно к ним мы отнесли бы начавшееся по каким-то непонятным причинам (на самом деле весьма понятным) обострение противостояния Израиля и Ирана.» [43]

«В свою очередь, иранский министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф назвал выступление Нетаньяху «цирком» и призвал к диалогу с Ираном, «в то время как мы опасно близки к эскалации конфликта, который скажется на наших детях и внуках».

По мнению колумниста Jerusalem Post Иакова Катца, «война теней» («shadow war») — такой термин он придумал для описания противостояния Израиля и Ирана — переходит в стадию прямого столкновения.

Израиль расценивает размещение проиранских сил на своей границе в Сирии как угрозу национальной безопасности, считает Катц.» [2]

«…Иран может использовать их для нападения на Израиль. Пока этого не случилось, Тель-Авив наносит превентивные удары.» [68]

«Да и само правительство Башара Асада — противник Израиля и союзник Ирана.

В ответ на закрепление Ирана в Сирии израильтяне наносят всё больше авиаударов и по сирийским объектам.

Тегеран же не признаёт существование еврейского государства и традиционно поддерживает в регионе силы, которые борются с израильтянами.

«Конечно, Иран обеспокоен позицией Израиля, но иранцы, если судить по высказываниям официальных лиц, как вариант дальнейшего развития событий войну с Израилем не рассматривают», — отметил старший научный сотрудник Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН Николай Бобкин.

В то же время, по его словам, инцидент, начавшийся с уничтожения иранского беспилотника» [2] в феврале 2018 года, «свидетельствует о накале противостояния.

«Впервые за двадцать лет был сбит израильский истребитель, и налёт восьми самолётов на Сирию был тоже впервые», — отмечает политолог.

По мнению доцента РГГУ Сергея Серёгичева, широкомасштабной войны не будет — такой конфликт не нужен ни одной из сторон и может закончиться плачевно для Ирана.