Кольцо безумия (СИ)

– И отрицать ее не получится. У каждого человека есть своя светлая и темная стороны. Прими это – и живи.

– Когда Даниэль рисовал это, я еще даже не знала Мечислава, – чуть невпопад сказала я. Но Шарль понял.

– Настоящие художники, Юля, всегда в чем-то сродни провидцам.

Я пожала плечами.

– Возможно. А вывод где?

– Вывод? Что ж вывод таков. Тебе надо учиться, и не только смотреть на ауры, но и работать с ними. Полагаю, подопытным материалом тебя жизнь обеспечит.

– В этом и я не сомневаюсь. Кстати, как подопытный материал, можешь пойти и ты.

– То есть?

– Я не глядела как следует на твоего дракона. Но сильно предполагаю, что снять твое проклятие – возможно. Если это проклятие. И освободить твоего хищника – тоже.

– И что ты за это хочешь получить?

Я хотела было обидеться, но потом передумала.

– Ничего. Ты же знаешь, мне ничего от тебя не нужно.

Шарль с интересом глядел на меня.

– Знаешь, никак не могу поверить. Вообще не верю в благотворительность.

– А в холодный расчет?

Дракоша (почему-то я про себя стала называть его именно так) пожал плечами.

– А во что бы верила ты, пообщавшись с вампирами?

– После общения с Мечиславом я верю исключительно в их сволочизм. Вот.

– И я – вот. А какая выгода может быть от меня? Я ведь даже обращаться не умею…

– И мы обязательно попробуем это исправить. Убрать твою… проблему. Только хотелось бы знать, что именно я пытаюсь удалить. Проклятие, неосторожность, или это вообще от рождения…

Шарль глубоко вздохнул. Словно собирался с силами.

– Мне очень сложно об этом говорить.

– А ты попробуй?

– Я боюсь, что ты станешь меня презирать. Или что-нибудь еще, похуже.

– Например?

– Вернешь Альфонсо, выгонишь прочь…

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю.

В лиловых глазах стыла тоска.

– Знаю. Это очень длинная и старая история, Юля. И я вел себя весьма и весьма некрасиво в ней. Мое проклятие – это результат моих и только моих действий. Как ни печально.

– А ты попробуй рассказать, – тихо попросила я. – Я не стану тебя судить. Обещаю.

Шарль помолчал несколько секунд, собираясь с силами. И тихо начал:

– Я родился больше тысячи лет назад. Ты знаешь, чем драконы отличаются от оборотней?

– Своей второй ипостасью? – предположила я.

Шарль покачал головой.

– Нет. Оборотень – это человек, который умеет превращаться в зверя. Часто – не контролируя себя. Дракон же – это дракон, который умеет превращаться в человека. Человек для нас – вторая личина. Не самая привлекательная, надо сказать. Но что дано, то дано. И мы можем контролировать превращения по собственной воле. Можем обратиться трижды за час – и можем прожить сотню лет, не превращаясь в дракона.

– Именно поэтому пошел слух, что драконы вымерли?

– Именно. Какая радость обращаться, чтобы тебя поймали и посадили в клетку, как последнего диплодока планеты?

– Или тираннозавра. Кстати, они были пернатыми?

– Не знаю. Я их не застал. Кстати, именно отсюда все сказки о драконах, которые похищали девушек. Сама понимаешь, ящерице без мозгов они ни к чему, она и поближе обед найдет. А вот если ты умеешь обращаться, да еще влюбился… Так произошло с моим отцом.

– Ты дракон только по отцу?

– Да. Кстати, дети от такого брака могут быть драконами, а могут быть людьми. От чего это зависит – никто не знает. Но я оказался драконом, а мой брат – Жан, человеком.

– Твоя брат – Жан. А ты на самом деле – Шарль?

– Альверэссандер Шараллорих. Это не совсем человеческое имя, но его дал мне отец. Дракону – драконье. Человеку – людское.

– То есть Александр?

– Шарль тоже. Сейчас мне более привычно это имя. Александром звали дракона, а не… не то, что ты сейчас видишь перед собой!

– Я вижу дракона.

– Нет, Юля. Я не дракон. Сейчас – нет. И виноваты в этом косвенно – вампиры, а прямо – я сам.

– Вот как?

– Да.

Шарль рассказывал. А передо мной разворачивалась картина. Старинный замок в горах. Отец-дракон. Его любимая жена. И двое братьев-близнецов. Жан, старший. И Александр – младший. То, что младший брат – дракон, а старший – нет, казалось, ничуть не мешало братьям. Они вместе играли. Вместе шалили. И вместе получали подзатыльники от родителей.

Он рассказывал, а я видела все это, как будто своими глазами. Видела отца-дракона, потрясающе красивого мужчину, такого же алоглазого, как Шарль, но если у Шарля волосы были мертвенно-белыми, то у его отца они переливались всеми оттенками вороненой стали. И дракон был тоже невероятно красивого черно-красного тона. Алый, с черным гребнем, с черными крыльями, огромных размеров, он мог налетать – и уносить людей в когтях каждой лапы. Никто не смел встать ему поперек дороги.

Видела мать Шарля, Елену. Тоненькую, удивительно красивую светловолосую и черноглазую женщину, которая преданно и нежно любила своего мужа. Пусть даже он дракон, а ей сужден был короткий человеческий век. А впрочем, не такой и короткий. Известно же, что кровь дракона продлевает жизнь и молодость. Только мало кому известно, что кровь дракон должен отдавать сам. И еще меньше людей знают, какая должна при этом твориться магия.