Кольцо безумия (СИ)

– Да! Сейчас звонил! Все на месте. Юля, приезжай пожалуйста! Если придется ехать к ней… я за детей боюсь!!!

Я тоже боялась. Настя – наша первая беременная оборотниха за столько времени. Если сейчас что не так – мы многое теряем в отношениях с другими стаями.

А уж реакция самой Насти…

Столько ждать, раз за разом терять своих детей, получить, наконец, долгожданную надежду – и опять неудача!? Как бы у девчонки крыша не поехала.

– Где ты сейчас?

– У нас дома!

– Мы выезжаем!

Я щелкнула кнопкой.

– Сашка, лови такси! Нам нужно срочно к Насте. У нее преждевременные роды. Будем успокаивать паникующего супруга!

– Столько паники из-за родов? – удивилась экстрасенсиха.

– А ты бы вообще помолчала, швабра крашенная, – откровенно хамски огрызнулась я. Экстрасенсиха задохнулась от такой наглости и замолчала. – Сашка!

Но Шарль уже был на выходе со двора. И махал руками, привлекая внимание машин.

Я свернула все трубочкой и сунула в сумку.

– Константин Сергеевич, я обещаю все посмотреть. Как только будет время.

– Когда посмотрите – сообщите нам свои выводы, – ответил вместо него отец Павел.

Я кивнула – и стартанула с места к Шарлю.

Хвала богам, надоумившим меня на спортивный стиль одежды. Вот вы на каблуках бегали? А я – да! И повторять эксперимент не желаю!

Шарль уже распахнул передо мной дверцу стареньких «жигулей».

Я плюхнулась на сиденье, пересчитала наличность в кошельке и просто сказала:

– Тысяча, если доедете до Вишневой за пятнадцать минут.

– А ГАИ?

– Компенсирую любой штраф. Только скорее!

Машина сорвалась с места, как реактивный самолет.

На Вишневой мы были через двенадцать минут. Для половины города – неплохой результат.

Я сунула водителю обещанные деньги – и мы с Шарлем рванули в дом.

Там было… оборотно.

Валентин, Леонид, Лиза, Глеб, Константин, Надя… еще оборотней десять…

А эти что здесь делают?

Резко выделялась своими формами медведица-блондинка.

– Всем привет, – поздоровалась я. – Какие новости с фронта?

Новости с фронта откровенно не радовали. Константин вышел за хлебушком. А Настя – в неизвестность. За ней кто-то пришел – и она пошла. Но кто?! Как!?

Какого черта!?

Да Настя и на улицу не выходила, чтобы не спровоцировать роды!

– Она могла быть под принуждением. Что говорят соседи?

– До этого мы и сами додумались, – огрызнулся Глеб. – Но соседи – на нуле.

– То есть?

– Им как кто-то глаза отвел.

– Черт!

Если бы их морочили, наслали что-нибудь…

Им просто отвели глаза. И они смотрели куда угодно, но не на Настину спутницу. Кстати…

– А мог это быть парень? Сейчас же мода – унисекс. Штаны, майки, волосы можно собрать в хвост или напялить парик, под майку надеть лифчик – и готово. Особенно если эта тварь умеет глаза отводить…

Оборотни на миг замерли.

– Могло быть и так, – признал Леонид. – Но нам от этого не легче. Будем опрашивать таксистов, прохожих, продавцов… Не могла же эта тварь всем голову заморочить!?

Я покачала головой. Могла, не могла…

Сколько эта неизвестная тварь силы из того же Альфонсо выпила – ей силы хватит, чтобы Кремль насквозь пройти. Не знаю, даст ли что-либо опрос…

– Юля, а ты никак не можешь почувствовать Настю? На ней же твое заклинание, – робко спросил Валентин.

Я покачала головой.

– Увы. Город. Люди. Меня радует только одно. Судя по всему, все жертвоприношения были сделаны вечером. На закате, сразу после заката. Время еще есть. Так что ищите.

– А ты чем займешься? – поинтересовался Валентин.

– А я буду думать.

* * *

Пока все метались по квартире, я схватила за руку Шарля, утащила его на кухню – и уселась за стол. Взяла фотографии с места происшествия с Лавриком. С Альфонсо. И так же принялась перерисовывать на бумагу круг, треугольник и порезы. Вышло очень неплохо. А вот дальше-то что!? Я разложила три листа перед собой – и уставилась на них, как овца на своего барана. Ждать то ли озарения, то ли копытом под хвост.

– Ты здесь что-нибудь знакомое найти можешь?

– Нет, – пожал плечами полудракон. Противные эти рисунки. Гадкие. И голова от них кружится.

Я тоже не могла найти ничего нового.

Три треугольника. Круги. Непонятные символы, выглядящие, как обрывки линий.

Зачем!?

Это – призыв?!

Но – чего? Если что-то приходит, то где символы, призванные удержать сущность внутри нарисованного треугольника?! И вообще, почему именно треугольник!? Не проще ли взять пентаграмму? Надежнее – точно. Настолько-то я разбираюсь во всей этой демонологии!

Эти линии и черточки НЕ МОГУТ никого удержать.

А что они могут?

Зачем они нужны!?

Если сила людей выпивалась из их сердец, зачем все эти рисунки!?

Я крутила их так и этак, пытаясь найти хоть что-нибудь.

Куда там! Не с моими тупыми мозгами!

Шарль рядом проделывал то же самое.

– Не могу понять, – признался он. – Что-то крутится. Но вот что!? Как перо в воздухе – вьется, а в руки не дается!

В кухню заглянул Леонид.

– Что? – вскинулась я.

– Пока по нулям. А у тебя?

– Черт! – выругалась я, швыряя листки на стол. – У меня ничем не лучше.

И замерла.