Кольцо безумия (СИ)

Из общей картины выпадает только сердце, в которое я вцепилась хваткой бульдога.

И вся комната, все предметы в ней переливались разными тонами. Сама комната – и мебель в ней – светло-серым. И я поняла: это – не живое. Мебель из ДСП, пластмассы, еще какой-то химической пакости. То, что неживое, не даст живую ауру. Яркий красно-сине-зеленый ореол вокруг Мечислава мешался с очень похожим ореолом вокруг меня. Хотя оттенки и были немного другими. Вадим светился желтыми, оранжевыми, фиолетовыми и зелеными тонами. И на ауры обоих вампиров была наброшена тонкая черная сетка. Словно множество спаянных вместе черных снежинок.

Они не мертвые, но и не живые. Но почему я раньше этого не видела? Не понимала? Видела ауры вокруг вампиров обычными, только с черным рисунком? Или ТАК можно видеть только здесь? Тишина. Нет? Можно и там, но у меня не хватит сил?

Опять тишина?

А чего тогда мне не хватает? Опыта?

Легкий ветерок ласково погладил волосы. Деревья одобрительно зашумели. Ясно. Да без вопросов! Я не Николай Второй. Так что учиться – будем. Активно! Беда в том, что Мечислав практически ничему меня научить не мог. Магия вампира у меня просто не работала. Призыв животных, тех же тигров, удавался ему без труда. А мне… Когда я пыталась позвать даже самого обыкновенного кота – тот чихать на меня хотел. И в то же время манипуляции с аурой оборотней давались мне все легче и легче. И убрать какие-то повреждения, и закрыть способность к трансформации, и наоборот, усилить ее так, чтобы рисунок полыхнул – и оборотень перекинулся по моему желанию – это мне давалось легко. Но опять-таки, я должна была делать не то, чему меня учил Мечислав, а свое. То, что было правильным для меня. Соответственно, вампир этого делать не мог. И после пяти-шести скандалов мы решили ограничиться теорией. А практика? А что практика? Я немного поиздевалась над Валентином и Ленькой, поработала с Настей – и на этом остановилась.

Резкий порыв ветра был похож на подзатыльник. Во всяком случае, он ощутимо толкнул меня к луже. Хватит думать, смотри давай!

И я взглянула туда, куда вовсе не хотелось. На певца. И даже ахнула от удивления.

– Что!?

Лаврентий Ленинович Гулькин был абсолютно пуст. Вообще. Никакой ауры. Даже того серого ореола, который трое суток окружает умерших. Даже этого не было. Как будто его кто-то высосал досуха.

Но как?! А сердце?

Серый комок в моей руке был не просто пуст. Если так можно выразиться, он был просто с отрицательным знаком. Не пустота, а отсутствие даже пустоты. Как мумия в музее – если ЭТО и было когда-нибудь человеком, то сейчас это просто органика. Мы же не читаем ауру перегноя или торфа. Только ауру растений.

Мать-перемать… растение ее об хвост…

Так НЕ БЫВАЕТ!!!

Это могло быть, если Лаврик умер лет пятьдесят назад. Или сто пятьдесят! А заодно успел разложиться и покормить червей. Но днем он был еще жив! И даже ночью. Как такое может быть?

Деревья зашумели, и до меня дошло, что я говорю вслух. Этого еще не хватало! В этом месте, где силу имеет каждое слово… Доказывай потом через спиритическое блюдечко, что я не верблюд…

Лужа воды опять на миг помутнела – и я увидела.

Пустое пространство. В нем колышется шарик света, переливающийся разными цветами. И я понимаю, что это имитация ауры. На каком-то подсознательном уровне, как это бывает во сне. Потом рядом появляется этакий хрестоматийный маг – в черном балахоне и с волшебной палочкой. Он начинает размахивать палочкой, потом втыкает ее в ауру – и та начинает тускнеть, гаснуть, а потом и вовсе исчезает. Остается такая же пустая оболочка, как сердце Лаврентия. Зато палочка в руках мага сияет разными цветами. Он взмахивает ей – и с кончика срывается огромный огненный шар.

Лужа гаснет.

Я вздохнула – и вытянулась прямо рядом с лужей.

– Спасибо за учебный показ для остолопов-недоучек.

Деревья зашумели добродушно и чуть ехидно. Типа «не за что…» Я не удержалась:

– А можно посмотреть, что происходит вокруг моей тушки? Любопытно же?

И я перевернулась на живот, вытянув шею.

Лужа послушно засветилась. Мечислав что-то выговаривал Вадиму. Тот оправдывался. Без изменений.

– Я здесь так мало?

Легкий ветерок взвихрил рябь на луже. И я опять увидела только серую поверхность воды. Встала, потянулась – и улыбнулась лесу. Вообще всему этому кусочку мира. Как хорошо, что это место – существует.

– Спасибо вам. Мне пора?

Ветер растрепал мне волосы, словно подмигнул.

«Пора – пора. Но ты приходи еще, тебя будут ждать…»

И в следующий миг я почувствовала… полет? Словно меня сбросили в мое тело на скоростном лифте.

* * *

Мечислав был в гневе. Хотя что значит – гнев? Как-то суховато и коротко. Вампир был в ярости. В бешенстве. И на шаг от отрывания головы своему помощнику.

Вадим виновато опускал глаза и пытался разжать Юлины пальцы, намертво сомкнувшиеся вокруг серого мерзкого комка, когда-то бывшего сердцем популярного певца. И молчал.