Кольцо безумия (СИ)

Питер развернулся к Мечиславу - и опустился на одно колено.

- Я, Питер, вампир в статусе ронина, прибыл на территорию протектора и креатора Мечислава. Его власть - моя власть. Его воля - моя воля. Его кровь - моя кровь. Господин, вы согласны принять по доброй воле мое служение?

Мечислав несколько секунд смотрел на него. Я не вмешивалась. Еще сделает все назло…

- Я, Мечислав, протектор и креатор, принимаю тебя, ронин Питер, под свою защиту. Моя воля - твоя воля. Мое слово - твое слово. Моя кровь - твоя кровь.

В пальцах вампира сверкнул кинжал. Питер взял его - и слегка надрезал себе вену. Мечислав сделал то же самое - и соединил надрезы.

- Да будет по моему слову.

Я сползала в транс. И видела, как на ауре Питера там, где соединялись их руки, появилась замысловатая вязь - что-то вроде красного браслета, широкой полосой обхватывающего руку. На руке Мечислава - тоже, но если у Мечислава оно быстро уходило и впитывалось в ауру, то у Питера - сжималось, расширялось, пульсировало, как живое существо. И смотреть на это было неприятно.

- Можно потрогать?

- Что? Можно…

Я осторожно вытянула вперед руку - и соприкоснулась своей аурой с аурой Мечислава. И ощутила, как между нами проскочила искра. Теперь я знала - что и как сделал вампир. Это была привязка на крови - слабейшего к сильнейшему. И Мечислав мог распоряжаться Питером. Его силой, его жизнью и смертью, вообще мог приказать ему прыгнуть вниз с ближайшей высотки. Клятва заставила бы вампира сделать это… Экзотический вариант самоубийства.

А я ведь повязана чем-то сродни этому браслету…

Печати… они так называются - почему?

Черт, почему я не могу увидеть свою ауру!? А у Мечислава ничего не разберешь. То есть разобрать я могу. И вижу цвета, рисунки, что-то вроде печатей, но что? И как на это воздействовать? Не могу понять…

Пока, - шепнула в глубине души женщина со звериными глазами. - Пока ты еще слаба. Но ты вырастешь. И найдешь способ порвать поводок…

И видит Бог, мне этого хочется. Из-за чего я злюсь на Мечислава?! Да из-за того, что мне не оставили выбора! Если бы Печати были моим решением! Осознанным, взвешенным, добровольным! Так нет же! Либо так - либо вампир, которого ты любишь, подыхает в страшных мучениях (если кто не понял, это я про Даниэля). Мило?

Очарррровательно! С большой буквой 'Ррррррррры'.

Я оторвалась от вампиров. И оказалось, что я мертвой хваткой вцепилась - одной рукой в запястье Питера, а второй рукой в 'рубашку' Мечислава. Пришлось отпустить обоих.

- Блин. Совершенно себя в этом трансе не контролирую. Так однажды очнешься - и обнаружишь, что кругом враги…

- Бедные враги, - поддакнул Мечислав. - Ладно. Я так понимаю, что вас надо оставить наедине - и не мешать общаться?

- Какой ты сегодня умный. Эт-то чтот-то! - восхитилась я.

- А какой я изобретательный, - подмигнул мне вампир. Я немедленно покраснела. Хотя его слова можно было истолковать в любом смысле. И вовсе не обязательно в эротическом. Но действует он на меня так! Как валерьянка на кошек! Мечислав улыбнулся еще шире, показывая безупречные клыки.

- Ладно. Сидите здесь. У меня еще дела по клубу. Юля, я хочу, чтобы ты сегодня сопровождала меня на переговорах с певицей и ее продюсером.

- А они уже, да?

- Еще нет. Часа два у вас есть.

Я тут же расцвела и - сцапала Питера за руку.

- Уважаемый друг… кстати, как тебя называть?

- Питер. Можно - Пит. Я вернул себе имя.

- А вот Мечислав - зараза законспирированная. Он мне так и не сказал, как его звали до потери всякой человечности, - пожаловалась я.

Вампир, уже стоящий на пороге обернулся.

- можем заключить сделку, Кудряшка. Я тебе имя. Ты мне - страстную неделю.

- Жирно будет - автоматически брякнула я.

- То есть на пару дней ты согласна? - расцвел вампир.

- Нет. И вообще - подожди, скоро и так страстная неделя* наступит, - огрызнулась я. - Недолго осталось, и года не пройдет.

- Мое сердце разбито, - патетически вздохнул Мечислав, исчезая за дверью.

Страстна #769;я Неделя (кстати, страсть в церковно-славянском - страдание, то бишь страдательная неделя получается) - неделя, которая предшествует Пасхе. Эти семь дней установлены в память страданий Иисуса Христа. Каждый день Страстной недели - тема для размышлений о Христе и его учениях. Последняя седмица Великого поста, предшествующая Пасхе и следующая за Неделей цветоносной (шестое воскресенье Великого поста), во время которой Тайная Вечеря, предание на суд, страдания и распятие, погребение Иисуса Христа.