Кольцо демона

Собака, носящая имя одной из валькирий, лизнула ему руку и заскулила. Но внезапно из её горла вырвался странный хрипящий звук. Она взвыла и прижалась к ногам хозяина. Удивлённый, он поднял глаза и оцепенел. В трёх шагах от него в густой тени чёрного полога кровати тускло светился туманный столб. Нет! Это была женская фигура, похожая на сгусток мерцающего пара. Вцепившись в резные подлокотники кресла, Хёгвальд безмолвно наблюдал, как она медленно приближается к нему. Очертания её не менялись при движении, словно зыбкое вещество, из которого она состояла, было заключено в невидимую твёрдую оболочку.

Собака в страхе забилась под стол. Пришелица остановилась перед Хёгвальдом, и он услышал её негромкий голос:

— Для тебя срубили мою сосну. Ты лишил меня половины моей волшебной силы, а я возьму твой корабль. Если выйдешь на нём в море, не вернёшься!

Призрачная фигура надвинулась на Хёгвальда. На миг он ощутил себя как бы в наплывшем облаке тумана. Вскочив, он быстро обернулся, но пришелица уже исчезла.

Заперев дверь, хозяин дома вернулся к столу. Собака высунула морду из-под скатерти и виновато взвизгнула.

— Вылезай, Хильд, — хладнокровно произнёс Хёгвальд. — Она ушла. Слава Создателю, я не лесоруб и не сплавщик, но ведьма, кажется, решила выместить на мне свою злобу. Что ж, моё завещание готово… Я не могу отказаться от этой экспедиции.

Набив трубку табаком, он разжёг её от свечи и закурил. Собака подошла, виляя хвостом, и положила голову на колени хозяина. Её тёплые карие глаза смотрели на него с тревожным вопросом. Хёгвальд невесело улыбнулся:

— Великодушное существо, ты живёшь для меня и этим счастлива. Ты разделишь мою судьбу, какой бы она ни была.

IV

Густой туман поглотил вечерний город. Погода напоминала осеннюю, и не верилось, что в разгаре лето.

Остановившись перед аркой своего дома, Георг Хёгвальд окликнул Хильд, рыскавшую за непрозрачной туманной завесой. Вторую половину этого промозглого дня они провели на корабле и теперь возвращались домой. Последний вечер на берегу им предстояло коротать вдвоём.

"Ничего, — думал Хёгвальд, ожидая свою беззаботную спутницу, — мы устроим для себя маленький праздник, я прикажу накрыть стол в зале, зажечь канделябры…"

— Господин, купите птицу!

То, что неожиданное предложение было сделано по-голландски, не так изумило Хёгвальда, как облик существа, появившегося перед ним будто из-под земли. Это был мальчуган лет десяти-двенадцати, тощий, длинноногий, чумазый. Обеими руками он держал за ручку большую корзину и, сгибаясь под её тяжестью, заглядывал в лицо Хёгвальду. В корзине сидел великолепный петух. Свесив три длинных красно-жёлтых пера, он важно посматривал на незнакомца круглым чёрным глазом.

— Купите птицу, господин, — повторил мальчик, с усилием приподняв корзину.

— Птица у тебя замечательная, и я охотно куплю её, — сказал Хёгвальд, на сердце у которого внезапно стало тепло и уютно, словно он уже держал в руках мягкого петуха. — Но скажи, мальчик, почему ты заговорил со мной по-голландски? Разве я похож на чужеземца?

— Наверное, нет, господин, но вы же понимаете меня.

— Да, понимаю. Откуда ты? Как твоё имя?

— Ян, а ещё — Фогель. Так меня прозвали матросы из-за моей птицы.

— Матросы? Значит, ты с какого-то корабля?

Мальчик назвал голландское судно, два дня назад ушедшее из Стокгольма.

— Где же ты живёшь?

— В порту, господин. Купите у меня птицу.

— Куплю непременно, но такие сделки не заключаются на улице. Пойдём ко мне и обсудим условия за ужином.

V

На столе горели серебряные канделябры. Драгоценная посуда сверкала разноцветными огоньками. Петух разгуливал по залу с таким видом, будто попал туда, где в нём больше всего нуждались, и неторопливо склёвывал крошки пирожного, которыми его угощал хозяин дома. Хильд с любопытством следила за невиданной птицей, не отваживаясь на близкое знакомство.

Перед ужином Фогеля заставили вымыться и облачили в длинную ночную рубаху, так как одежды по его росту в доме не нашлось. Взглянув на мальчика, Хёгвальд в первый раз заметил, что тот удивительно похож на него самого: такое же продолговатое лицо, льняные волосы. "Это к счастью", — весело подумал хозяин.

Чтобы маленький гость не чувствовал себя стеснённо, Хёгвальд отослал слуг, усадил его рядом с собой и дал ему вина. Мальчик оживился и, как волчонок, набросился на еду. В продолжение всего ужина его рот ни на миг не оставался свободным, поэтому говорил один Хёгвальд. Хозяин дома никогда не бывал многословен, но в этот вечер он сам себя не узнавал. Он рассказывал голландскому мальчику о "Седом страннике", о своей прежней службе и давно утраченных друзьях. Ян Фогель слушал не очень внимательно. Он грустно размышлял о том, где проведёт ночь. Хозяин не заговаривал о петухе, и постепенно мальчиком овладело беспокойство: уж не вздумал ли богатый незнакомец забрать птицу даром?

— Сколько же ты хочешь за свою пташку? — спросил Хёгвальд, угадав тревогу гостя.

Ян задумался. Нелегко оценить своё единственное достояние.