Кольцо для девушки с петардой

Вот стоит перед тобой человек — заказчик. Чужой человек. Со своей — чужой! — щетиной, чужими колючими глазами и уж совершенно чужой машиной, снисходительно улыбающейся лукавым, присущим только этой марке разрезом блестящих фар. Рядом крутится чужая женщина, и их дом — чужой, и мысли, и планы, и…

Но стоит перевернуть все вверх ногами, и оказывается, что волосы могут смешно топорщиться, падая на лоб, и от этого немного щекотно и смешно как-то!

Вверх ногами — и руки наливаются теплом, разгораются губы, и дрожь куда-то девается, а на ее место приходит непонятный восторг. «Дрожи сегодня весь день не будет. Я за нее!» — басит восторг, и взмывает куда-то вверх, и за собой тащит…

А глаза вверх ногами вообще не колючие! Они в крапинку, как поцелуй солнышка, а вокруг по три лучика, как в детских раскрасках — по три возле каждого глаза, она посчитала! Вверх ногами вообще все удобно делать: и считать, и писать, и лежать…

— Лер… — шепотом позвал Владимир. — Иди сюда!

Ей снилось, что огромная оса пытается ужалить, прижимая ее, Лерину руку своей мускулистой конечностью, чтобы было удобней всадить острое ядовитое жало. Лера вырывается, кричит, извивается и наконец просыпается.

— Ты что? — сонно пробурчал Владимир, пока она шумно дышала открытым ртом, нашаривая выключатель возле тумбочки. Неяркий свет антикварной лампы озарил бледное лицо и перепуганные насмерть глаза. — Лер, что случилось? Кошмар приснился?

— Смотри… — Лера показала руку, в сгибе локтя которой алела капля крови, а вокруг раздувалась приличных размеров шишка. — Мне приснилось, что меня оса ужалила!

— Лерочка, да какие сейчас осы? Холодно еще… — Владимир, хмурясь, разглядывал шишку, все еще моргая.

— Огромные! Ну и что, что холодно — они в шубах летают… — Леру передернуло. — Надо было окно закрыть… то комары, то осы вообще!

— Я закрою, — он перекатился через кровать, хлопнул форточкой и быстро нырнул под одеяло, увлекая Леру за собой. Она послушно прижалась к горячему телу, обняла и притихла.

Лежащий под кроватью человек подождал, пока все стихло, и лишь размеренное дыхание да редкий Лерин полустон-полувздох периодически раздавались в комнате, почти не нарушая тишины. Выждав еще минут десять и стараясь не шуметь, человек выбрался наружу и выскользнул за дверь.

Во вспотевшей ладони был зажат шприц.

— Доброе утро! — на пороге нарисовалась Юлька, опуская на пол таксу и стряхивая капли с легкого плащика невообразимой расцветки, напоминающей хохлому.

— В этом ты вполне можешь сойти за вывеску к магазину «Русский сувенир», — Лера не одобрила плащ, и Юлька надулась, правда, ненадолго:

— Когда едем? Погода мерзкая — дождь! — и устремилась к зеркалу, чтобы убедиться, что завитые вчера локоны не совсем развились от сырости.

Лера подошла к окну. Апрель не выспался, капризничал, недовольно хныкал и кидался мелкими каплями, которые ползли по стеклу, скатываясь вниз.

— Ну и хорошо. Спасибо, — она протянула Юльке вчерашнее платье, с облегчением натянув свою одежду. — В чем это ты? — Лера потянулась к щеке подруги и стерла какое-то варенье.

— Непроизвольно позавтракала с хозяином, когда выгуливала собаку, — покраснела Юлька. — Кстати, он уже готов ехать!

Вчера они пообещали Петру Валентиновичу помочь с выбором мебели для зимнего сада, в связи с этим Юлька и сестре назначила встречу в том же салоне, рассудив, что там им бояться точно нечего.

Из ванной вернулся Владимир, бросил на кровать полотенце и притянул Леру к себе, которая, нахмурившись, пристально разглядывала руку.

— Опухоль вроде спала… — показала она.

— Спала, спала, — он поцеловал ее. — Петр позвал завтракать, идемте! Быстрей приедем в магазин, поговорим с вашей Ириной, а то скачем, как блохи, толком ничего не понятно…

— Почему это — блохи? — немедленно оскорбилась Юлька, забирая свои локоны в хвост. — Мы можем скакать, как… лошади! Скакуны!

— Поскакали, скакуны, — Владимир подхватил девушек под руки и потащил вниз.

В салоне мебели было по-утреннему пусто, хотя он работал в воскресенье, желающих прямо с утра приобрести новое кресло было маловато.

Быстро миновав отдел штор, где всевозможные ламбрекены плавно и не очень переходили в веселые гардины с мишками и зайцами, а заканчивалось все римской шторой устрашающей расцветки. Юлька тут же заявила, что, возможно, кто-то отказался от хорошего сторожа и пугала для непрошеных гостей. Поднялись на второй этаж, где в рекордные сроки подобрали невероятно симпатичные диванчики для зимнего сада Петра Валентиновича.

— До свиданья! — настойчиво, раз третий, повторила Юля, стреляя глазами — сестра должна была появиться с минуты на минуту. — У нас тут встреча с еще одним… гмм… заказчиком, — важно сообщила дизайнер, и Лера тоже кивнула, поскольку Петр вопросительно посмотрел в ее сторону.

— Но вы же приедете вечером, поможете расставить, Лерочка? — попросил он, а Лера почувствовала нарастающее раздражение. Что там помогать? С чем таким сложным можно столкнуться при расстановке двух диванов? Поставить их сиденьями к стене?