Кольцо дракона

Неприятно, конечно, но главное — он будет у заветной цели.

Подло? Да, ну и что?

Кто-нибудь когда-нибудь смог бы помочь его беде по-другому?

Нет.

Так почему он сейчас должен сочувствовать ей и пытаться понравиться, лезть вон из своей чешуйчатой кожи?

Хотелось нормальной семьи, просто нормальной, без всяких намёков на пошлость и тайных свиданий за спиной у супруги. Ну, а если что-то где-то случилось, то чтобы это навсегда для второй половины осталось тайной.

И если бы такое воплотилось в реальность, то Леон точно был бы уверен в том, что ни один дракон, а уж тем более человек никогда не перелетел бы ему дорогу, даже не посмел. Смерть в течение пяти минут это самое лёгкое из того, что могло бы произойти с соперником. А если какая случайная однодневка- любовница драконица (по типу его бывшей родственницы Элинор) придумала себе что-то большее, кроме как тайная связь за спиной жены и возжелала бы чего-то другого кроме случайного секса, то такой была бы дорога — на кладбище или в каменоломни. В первом случае рука не дрогнула бы отправить лично, выписать путёвку в места не столь отдалённые, но надёжные.

Разве он многое хочет?

— Правитель Леон, — сотник выглядел встревоженным и от этого его вертикальные зрачки выглядели, словно лодочки, — в ста километрах от замка замечены чужаки.

— Только замечены? — Резко обернулся красный правитель и красноречиво взглянул на втянувшего голову немного кривоватого дракона.

Он так и знал, что Киринн не отступится от своей жены. Интересно, что произошло с Элинор? Её не жаль, она, никогда бы не подала ему самому руку, упади он в пропасть, а наступила бы каблуком на пальцы с улыбкой и вечными мечтами занять трон.

— Мы заметили их слишком поздно, но погоня пущена, — побагровевший сотник Дорион неосознанно вынул из кармана платок и протёр свою лоснящуюся лысину.

Отчего-то пришла в голову мысль, что кроме верного сотника лысых драконов и не было, не помнит он такого. А у этого багровые застарелые рубцы, вздувшиеся от натуги и переживаний, появились не просто так. Он попал в плен к Стефану после первой попытки выкрасть маленькую Селену, и только чудом воину удалось сбежать. Никто не думал, что избитый в кровь красный дракон с пышной рыжей шевелюрой, которого во время допросов макали головой в кипяток и потерявший сознание, вследствие чего брошенный как собака прямо на земляной пол в каком-то хлеву, придёт в себя и сбежит от жестоких преследователей. Чисто случайно обоз бродячих артистов наткнулся на этого бедолагу и привёз на родину за приличное вознаграждение. Хорошо, что попались эти люди, не ладящие с законом на Лунной территории, не факт, что другие не привезли бы Дориона прямо в полицейский участок на радость и удивление Стефану и его приспешникам. Сотник выжил, но с тех пор пышная шевелюра навсегда покинула его многострадальную голову, впрочем, в бою в человеческой ипостаси так даже легче.

— Поймать и на допрос, — рявкнул Леон, ни сколько не сомневаясь, что подобное будет исполнено, — в пыточную. Приду лично.

— Будет исполнено, — ловкий полупоклон от обманчиво неуклюжего дракона и вот уже Леон вновь один, уставился в окно.

Темнота и туман, словно огромное серое покрывало постепенно заволакивали и небо, и камни, что как гигантское подножье много раз выручали владельцев замка. Жилищ и дворцов было несколько, но этот замок, неприступный и вместе с тем оснащенный всеми современными достижениями, напичканный магией нравилось больше всего. Именно тут Леон, будучи двадцати пятилетним драконом впервые понял, что значит, сила и умение правильно занять оборону.

Неизвестные напали на родителей, допустивших непоправимую беспечность передвигаться без охраны, наивно полагаясь на безопасность в глубине страны. Далее мятежники попытались окружить этот замок, в которые немного не успели добраться родители. Это потом Леон узнал, что отец был ранен, а мать отказалась его оставлять одного, потому и кружила над ним до последнего, напрасно пытаясь закрыть собой, пока тоже не рухнула, сраженная отравленным арбалетным болтом рядом.

Мятежникам не удалось сломить оборону замка и Леон, будучи молодым вместе с горсткой воинов, бывших тут, и отрядами вызванной помощи, сам лично отлавливал отступников, допрашивал и казнил. А затем издал приказ выставить головы зачинщиков на площади, откуда и началось восстание. Некоторые из них были заспиртованы и провезены по городам в целях назидания и запугивания, недовольных властью рода Красного Леона.

За более чем пятьдесят лет единоличного правления дракон ещё несколько раз подавлял мятежи, но это всё было так, игрой кота с забывшей кто она есть мышью. И всегда жестокость шла об руку с расчётливостью. Истребляя семьи зачинщиков, всегда это было не в глуши, а на обозрении, чтобы все видели, что ждёт того, кто посмел усомниться в его силе и власти.