Кольцо дракона

Одетый в бархатный костюмчик, состоящий из куртки и брюк, вероятно сшитых по моде лет двадцать назад, в туфли со смятыми задниками, он выглядел как помещик девятнадцатого века. А следом за ним, семеня и так же причитая о внезапности визита и полной неподготовленности хозяев, появилась полная, переваливающаяся с ноги на ногу, как уточка, женщина. Вокруг её пухлого мясистого лица дрожал чепец молочного оттенка, не новый на вид, но, тем не менее, чистый. А муслиновое платье цвета варёного гороха выглядело так, что трудно было сказать, глажено оно или давненько не видело утюга.

— Благодетельница Вы наша, позвольте прикоснуться к вашим пальчикам, — произнес старик и шустро схватил мамину протянутую руку, облобызав самым подобострастным образом, — как давно нас не навещали. Простите меня, старого, но это такая честь, такая честь.

— Будет барон Мизер, — маминой улыбке стоит поучиться, — довольно приветствий. Мы прибыли к вам по делу.

Странная чета, удивительная подходящая друг к другу приосанилась, стремясь распрямить согнутые годами спины, и тут обратили своё внимание на меня, стоящую на полшага сзади мамы. Может быть, их смутил мой внешний вид (не платье, подобающее визитам, а светлый костюм, состоящий из брюк и такой же рубашки) и они записали меня в прислугу. Но разум подсказал старикам, что перед ними настоящая Лунная, потому как мелькнуло узнавание и понимание. Конечно, такой редкий цвет волос, как я убедилась, был только у нас.

— Я и моя супруга, Матильда, все в вашей власти, — старик развел руки, а глаза продолжали бегать с мамы на меня.

— Позвольте вам представить, принцессу Селену, — после этих слов я вышла из-за спины Правительницы и хотела изобразить что-то вроде легкого реверанса, но вовремя спохватилась. Они ниже меня по социальной лестнице, и мы не танцуем, а значит, делать этого не стоит. В результате они поклонились мне, я же ответила легким кивком головы.

— Красавица, — прошептали пухлые губы женщины, и её лицо расплылось в улыбке, — мы слышали, что вы нашлись. Вся страна говорит об этом. А как же Татиана? — В голосе женщины была слышна явная тревога.

— Она не смогла вернуться. Я привезла вам от неё весточку, — мне было неловко, но усилием воли, сдерживаясь, чтобы руки не тряслись, протянула фотографию. Снимок мы специально поместили в золотую рамочку, украшенную такой же витиеватой лозой.

Старческие пальцы женщины, покрытые морщинками, осторожно поглаживали фотографию, а губы что-то бормотали. Сам барон Мизер несколько раз за те два часа, что мы у них пробыли, тоже несколько раз вглядывался в лицо дочери, но был более сдержан, чем его жена. Портрет занял самое видное место на каминной полке в гостиной. Манушя обоим понравилась и даже вызвала несколько воспоминаний о шалостях своей такой далёкой нынче дочери. После чаепития мама немного пообщалась, поддерживая светскую беседу, а я была рядом, стараясь проникнуться такой же внимательностью к своим подданным, несмотря на все их внешние различия и склонности.

Мизеры провожали нас, стоя на крыльце, приглашая ещё навещать стариков, которым это только в радость. В этот самый момент сумасшедшая курица, которой вовсе не было дела до важных разговоров, как хозяев, так и гостей, бросилась под ноги стрику. Барон, позабыв на миг все правила этикета, ловко пнул её ногой, в результате поднялся переполох, удивительно напоминаемый шум в курятнике. На лицах нашей охраны промелькнула усмешка, которую они старательно пытались спрятать. А мама была сама невозмутимость, словно папа каждый день занимается подобным и это вполне привычное дело.

— Ох, извините, — я постаралась выглядеть как можно вежливее, — позабыла свою сумочку на стуле в гостиной. Всё в порядке, не стоит беспокоиться.

Я прекрасно понимаю, что крикни барон или его жена кого-либо из слуг, и те тут же исполнили бы моё приказание. Вот только глупая курица опять полезла под ноги к пожилому мужчине, словно он стоял на куче зерна. И это вызывало у меня приступ смеха, который всячески пыталась подавить. В общем, чтобы не опозориться, я быстро вошла в дом и закрыла за собой двери. Позволив себе улыбнуться, как хотелось, прошла в гостиную и подхватила свою сумку. Уходя, бросила взгляд на наше семейное фото из другой жизни.

Золотой рамки уже не было.

Сверчки давно распевали ночные песни, а нестройный кошачий хор радовал своими голосами всю округу. Им вторило кваканье лягушек, оповещающих всех, что на пруду, расположенном на территории замка всё хорошо. Загорались первые ночные звёзды, одинаково смотревшиеся на ночном небосклоне что тут, что в другом мире. Казалось, только подними голову, зажмурь глаза, а потом открой и запросто переместишься в другое место, например на скамейке около знакомой многоэтажки.