Кольцо (другой перевод)

— Я очень тебя прошу! — Асакава даже слегка поклонился, хотя было ясно, что его собеседник не может увидеть этого вежливого жеста. «Если я в ближайшее время не смогу выбраться с острова, то кроме Ёсино мне не на кого рассчитывать… — пронеслось у Асакавы в голове. — Обидно, что я здесь застрял. На пару мы бы быстренько все выяснили…» Он уже жалел о том, что приехал на Идзуосиму. Ему казалось, что Рюдзи справился бы в Сасикидзи и без него, а он бы пока собирал информацию в Токио. Это, без сомнения, было бы гораздо разумней, чем торчать вдвоем на проклятом острове.

— Ладно, я сделаю все, что смогу. А тебе не кажется, что стоит дать мне еще кого-нибудь в подмогу?

— Я позвоню в редакцию и поговорю с Огури. Может, он найдет для тебя пару человек.

— Буду тебе очень благодарен…

По правде говоря, Асакава сомневался в том, что Огури вообще захочет говорить с ним на эту тему. Нехватка людей была одной из главных проблем в редакции. И,

соответственно, вероятность того, что Огури согласится отпустить кого-нибудь для работы с Ёсино, была ничтожно мала. Но попробовать все равно стоило.

— Ну вот. После смерти матери Садако до окончания школы жила в Сасикидзи у дяди. Теперь комнаты в этом доме сдаются на лето туристам… — Асакава хотел добавить, что они с Рюдзи остановились как раз у дядюшки Садако, но сдержался. Это не имело прямого отношения к делу и показалось ему лишним. — Через год Садако прославилась тем, что предсказала извержение вулкана Михара. Представляешь себе, в пятьдесят седьмом году именно в тот день и час, который предсказала соплюха-четвероклассница, вулкан ожил.

— Да, крутая девчонка. С такими никакие сейсмологи не нужны! — В голосе Ёсино слышалось восхищение.

Слухи о девочке-предсказательнице быстро распространились по всему острову. Информационная система Миуры сработала безотказно, и Садако Ямамура попала в картотеку профессора. Но об этом Асакава не стал сообщать Ёсино. Суть заключалась в другом…

— После извержения вулкана местные жители стали приходить к девочке с просьбами предсказать будущее, но Садако неизменно всем отказывала. Вроде как: «Что вы от меня хотите, я обычная девочка и ничего такого сверхъестественного делать не могу…»

— Стеснялась, что ли?

— Понятия не имею. Едва дождавшись окончания школы, Садако уехала в Токио. Вырастившие девочку родственники ровным счетом ничего о ее токийской жизни не знали. Один раз из Токио пришла открытка. В открытке Садако писала, что успешно прошла пробы и поступила в театральную студию «Свободный полет». О ее дальнейшей судьбе ничего не известно.

— То есть получается, что кроме «Полета» никаких зацепок нет.

— Получается, что так…

— Ну ладно. Значит, я должен узнать, чем именно с пятидесятого по пятьдесят пятый год занималась в Токио Сидзуко Ямамура, почему в пятьдесят шестом она бросилась в жерло вулкана и что стало с ее дочерью Садако после того, как в восемнадцать лет она поступила в театральную студию. Короче, мне надо постараться собрать всю информацию как о дочке, так и о матери, я правильно понял?

— Да. Все верно.

— Так с кого мне начать?

— Ты о чем?

— Ну, с Садако или с ее мамаши? Чего тут непонятного? Ты же сам сказал, что времени мало, значит, нужно начинать с самого важного.

Если так ставить вопрос, то никаких сомнений у Асакавы не оставалось. Его проблема напрямую связана с Садако.

— Пожалуйста, начни с дочки.

— Ясно. Тогда завтра с утра я схожу в студию.

Асакава взглянул на наручные часы. Начало седьмого. Наверняка репетиция сейчас в самом разгаре.

— Ёсино-сан, умоляю, сходи к ним сегодня вечером. Если можешь, прямо сейчас.

Ёсино тяжело вздохнул и покачал головой:

— Я все понимаю, дружище, но ведь у меня куча своей работы. Мне сегодня за вечер столько всего написать надо, как подумаю — руки опускаются… И завтра, между прочим, тоже… — Ёсино замолчал, понимая, что продолжить — значит окончательно унизить приятеля. Это было не в его правилах, он всегда старался вести себя по-мужски.

— Я очень прошу… У меня ведь послезавтра срок выходит… — только и сказал Асакава. Он прекрасно знал все «прелести» журналистской работы и не хотел чересчур навязываться. Не говоря больше ни слова, он терпеливо ждал, что ответит ему Ёсино.

— Ладно, делать нечего, постараюсь забежать к ним сегодня, хотя не обещаю…

— Огромное спасибо. Я теперь твой должник. — Асакава снова поклонился невидимому собеседнику и уже собирался повесить трубку.

— Эй!! Не вешай трубку, погоди, — закричал Ёсино. — Я тут у тебя кое-что хочу спросить.

— ?

— А какое отношение Садако имеет к видеозаписи, которую ты видел в «Пасифик Лэнд»?

Асакава вздохнул.

— Да ты все равно не поверишь…

— Рассказывай.

— Эта запись была сделана вовсе не видеокамерой, как я раньше думал… — начал Асакава и замолчал. Он хотел, чтобы Ёсино в полной мере оценил смысл сказанного.

— Эта запись была сделана силой воли женщины по имени Садако Ямамура. На пленке записан поток ее сознания: мысленные образы и то, что она когда-то видела своими глазами… Что-то вроде отрывочных воспоминаний…

— Что-о? — удивленно произнес Ёсино.