Кольцо Фрейи

– У Кнута есть сын. Его мать умерла, но, возможно, у нее осталась родня? Если у Кнута не будет других детей, то Харальд-младший имеет неплохие надежды сделаться когда-нибудь конунгом. Я не обвиняю этих людей, которых совсем не знаю. Лишь пытаюсь понять, кому выгодно погубить меня. И еще… Не хочу делать то, что вчера сделала Хлода… Но теперь, когда она собирается наконец подарить Харальду сына, ей тоже не нужно, чтобы у него появились соперники в будущей борьбе за власть.

Горм помолчал.

– Я пошлю людей выяснить, как поживают родичи Харальда-младшего, – сказал он потом. – И прикажу присматривать за Хлодой, если она еще раз сюда приедет.

Гунхильда поблагодарила его, но на сердце у нее легче не стало. Даже Турс-руны сейчас были не самой страшной угрозой для ее будущего.

В перемещениях по усадьбе ее никто не ограничивал, она вольна была даже выйти пройтись у моря, что было так приятно сейчас, поздней весной, когда все вокруг уже зеленело и было тепло совсем по-летнему. Даже нищие выползли погреть свои больные промороженные кости на солнце. Когда Гунхильда уже шла обратно, ее окликнул Кетиль Заплатка – он сидел неподалеку от ворот усадьбы, прямо на траве, разложив на просушку свои длинные обмотки, рваные и сшитые из кусков разного цвета и ширины.

– Я могу кое-что сказать тебе, девушка, насчет той кости с Турс-рунами, – заявил он, когда она остановилась. – Я пока не знаю, кто ее сделал, но можно сказать кое-что о том, кто ее принес.

– Кто ее принес? Я дам тебе скеатт, если скажешь!

– Моя дочь видела, что Хлода, когда приехала с мужем в усадьбу, первым делом зашла в женский покой. При этом она оглянулась, как будто не хотела, чтобы кто-то ее видел.

– А твою дочь она не видела?

– Нет, моя красавица умеет немного отводить глаза и делаться незаметной. Это полезное умение для бедных людей, которых всякий может обидеть…

– Ну, и что дальше? – Гунхильда в нетерпении прервала привычные жалобы нищего.

– Она хотела подобраться поближе и посмотреть, что Хлода будет делать, но та вышла обратно почти сразу. Она пробыла внутри несколько мгновений.

– Значит, если она принесла с собой руническую кость, то могла сунуть ее в постель?

– Тебе в постель, девушка. Кто-то очень хочет, чтобы тебя одолели безумье и беспокойство.

– Не удивлюсь, если это Хлода! Послушай! – Гунхильда шагнула к Кетилю и понизила голос. – Ты ведь был там, в Эклунде?

– Да, твой брат посылал меня туда – тот, что так хорошо добился своей цели одурачить конунгову дочку…

– Молчи! Тебя не выгнали оттуда?

– Нет, почему же? Епископ заступается за меня, он добрый человек. Он окрестил эту женщину, и теперь кормить нищих – для нее средство спасти свою душу.

– Я хочу, чтобы ты вернулся туда и проследил за Хлодой. Она теперь не будет часто выходить из дому, но, может быть, удастся напасть на след того, кто сотворил эту ворожбу. Ту кость сделал довольно слабый эриль, какой-то доморощенный умелец. Постарайся найти этого человека, и я тебя награжу. Может быть, какая-нибудь старая кормилица или бывший воспитатель… Ах, нет, она же со Съялланда и была привезена сюда в одиночестве. Но она могла найти кого-то здесь.

– Охотно возьмусь за это дело! Хлода теперь щедра к нищим, а если она знается с ворожбой, это погубит ее душу, я должен помешать этому, как добрый христианин, епископ меня похвалит…

Гунхильда хотела уже идти прочь, но снова обернулась.

– Кетиль… А почему ты взялся помогать моему брату и мне? Он обещал тебе награду, дом и хозяйство? Я дам тебе все это, если ты будешь служить мне втайне и помогать, ведь я здесь совсем одна, не считая двух служанок.

– Дом и хозяйство хотел бы иметь всякий бедняк, только домовитые хозяева не очень получаются из тех, кто привык жить, как птицы небесные и цветы полевые, не заботясь о том, что поесть и во что одеться.

– Тогда я прикажу всю жизнь кормить и содержать тебя и твою дочь, в том доме, в котором в конце концов стану хозяйкой, где бы он ни был.

– За это Христос наградит тебя, да и Один тоже! Но твой брат уже сделал для меня кое-что. Там, в Бьёрко, одни люди посчитали мою дочь ведьмой, которая сглазила их товарища. Хотя если человек пьет пива без меры и сам не видит, что шагает через борт, кто же еще виноват? Они сами его напоили, а нас хотели повесить за его смерть – надо же было им как-то оправдаться в том, что им теперь достанется треть его товаров и денег. Но твой брат случайно услышал, как я беседую с богом перед встречей, и выкупил нас у тех людей. Он сразу понял, что мы ему пригодимся.

Гунхильда улыбнулась, представив эту «беседу с богом».

– Я знаю короткую дорогу к богам, – добавил Кетиль, и под взглядом его блекло-серых глаз, один из которых был полуприкрыт, ее пробрала дрожь.

Кривой, как Один, хромой, как ездовой козел Тора, весь собранный из лоскутов, обрезков и кусочков, Кетиль Заплатка определенно был не обычным существом, а стоящим на грани и ходящим за грань. И его непринужденные отношения с любыми богами служили тому подтверждением.