Кольцо Гекаты

– Именно так, как он и рассказал. Аграфена Семеновна отдала сыну единственную оставшуюся от родителей ценность. Аграфена увезла кольцо с собой, на Волгу.

– Выходит, бабушка предчувствовала свою гибель? Почему именно в тот день она вспомнила о кольце и передала его на хранение маленькому мальчику, несмышленышу?

Анна некоторое время молчала, как бы взвешивая слова Юрия.

– Боюсь, что ее смерть действительно самоубийство, – наконец произнесла она. – Отправляясь на ту роковую прогулку, она уже знала, что бросится в воду.

– Но почему? Бога ради, почему?

– Видишь ли, Юра… желая что-то знать или что-то иметь, человек не отдает себе отчета, чем может обернуться для него это знание или обладание. Что будет, если слепой возьмет в руки горящую головню? Он обожжется. Так и происходит повсюду! Никто из твоих предков не предполагал, что значит обладать кольцом. Эта вещь создает вокруг себя пространство мрака, неясных стремлений, тревоги, ночных страхов. Они сводят с ума. Аграфена Семеновна начала чувствовать действие кольца и решила, что она неизлечимо больна. Молодая, красивая, горячо любимая своим мужем, она пришла в ужас от перспективы попасть в лечебницу для умалишенных. Она сознательно выбрала смерть.

– А ты? – взволнованно спросил Юрий. – Ты разве не боишься кольца? Если считать все рассказанное тобой правдой, то…

– Я давно ищу эту вещь. – Так давно, что ты не поверишь. Да и лучше тебе не знать ничего! Во всяком случае, пока.

Прощание с Лаэртом услужливо всплыло в ее памяти. Пески, бесконечный жаркий ветер, верблюды… и его некогда сильная, а теперь безжизненная рука в ее ладони…

– Я не хочу, чтобы с тобой произошло что-нибудь плохое, – серьезно сказала она, глядя прямо в глаза Юрия.

В глубине ее зрачков вспыхивали и гасли незнакомые ему до сих пор огни.

– Но…

– Никаких но. И давай закончим этот разговор. Кольцо у меня, и теперь никому из вас ничего не грозит.

– А отец? Кольцо столько лет хранилось у него, и все обошлось! Значит, не так страшен черт, как его малюют?

– Черт вообще не страшен, – усмехнулась Анна, закрывая шкатулку. – Арсения Платоновича спасла страсть к науке. Физика поглотила его полностью, вобрала в себя все его внимание, заполнила весь его ум. У него просто не осталось места для страхов, видений и прочих ужасов. Увлеченность, достойная цель – вот лекарство от неудач и любого безумия.

– А имя? Ты говорила, все дело в имени.

– Как звали того древнего грека-торговца, который водил караваны по пустыням?

– Арсений…

Анна кивнула.

– К нему первому из вашего рода попало кольцо. Будто бы случайно. А как зовут твоего отца? Тоже Арсений. Любое совпадение несет в себе скрытый смысл. Нужно просто научиться видеть подсказки из будущего.

– Но попытки ограбления – это что? Кто-то хотел украсть кольцо? – спросил Юрий после некоторого раздумья.

– Украсть – неправильно сказано. Кольцо искали. Возможно, ищут до сих пор. И будут искать.

– Кто?

– Другие.

Юрий понял, что она больше ничего не скажет.

Анна усмехнулась.

– Давай лучше поедем куда-нибудь, развеемся. Твое предложение еще остается в силе?

– Насчет Крыма? – вяло отозвался Салахов.

Он чувствовал себя так, будто его только что перемололи гигантские жернова, и в нем не осталось ничего прежнего – ни мальчика Юры, ни приятного и умного молодого человека Юрия, ни преуспевающего, богатого бизнесмена Салахова, ничего. Одна только бледная оболочка, которую придется заполнять новым содержимым.

– Насчет поездки! – сказала Анна. – Можно, я сама выберу, куда мы поедем?

– Разумеется… – пробормотал Юрий, ощущая себя раздавленным, поверженным…

Но, кажется, Анна протягивает ему руку. Больше Юрий ничего не видел. Наверное, он ослеп от счастья.

Макс бармен из «Немецкой слободы» пристально разглядывал несколько фотографий, предъявленных ему адвокатом.

– Вот, кажется, тот мужик, – нерешительно указал он тонким, как у музыканта, пальцем на один из снимков. – Похож.

Снимок запечатлел господина Яковлева, выходящего из своего подъезда. У Артема сердце подпрыгнуло от предчувствия удачи.

– Это он пил пятого июля вместе с Никитским, а потом повел его к выходу? – спросил он.

– Кто такой Никитский? – удивился бармен.

– Ну, тот человек, который был сильно пьян, завсегдатай ваш.

– А-а! Ну, я их по фамилиям-то не знаю. Точно! Они сидели вместе, выпивали… а потом один другого повел.

Из «Немецкой слободы» господин Пономарев поспешил к Лене Никитской.

– Я обдумал ваш рассказ о том, как погибла Галина Яковлева, – сказал он, усевшись напротив хозяйки в полутемной гостиной. – Есть некоторые вопросы.

– Вы мне не поверили?

Лена еще сильнее похудела с их последней встречи.

– Скажем так: не совсем поверил.

– А зачем тогда пришли?

– Произошли кое-какие изменения, и теперь я совершенно уверен: вы действительно в опасности. Я не хочу, чтобы вас тоже убили. Яковлев звонит вам?