Кольцо Гекаты

Ресторан «У Петракова» славился русской кухней, цыганами и оркестром. Юрий один раз был здесь с Анной. Кухня ей понравилась, а цыганский ансамбль нет.

– Слишком шумно, – сказала она. – И все эти Маши-Груши с их пестрыми юбками и неестественной худобой так экзальтированны! Излишний надрыв утомляет…

Мысли об Анне испортили Юрию настроение. Кураж пропал, и он, наконец, увидел, что притащил с собой в ресторан Любочку. Ее рыбьи глаза смотрели на него с такой преданностью, что хотелось плюнуть!

«Что я за человек? – спрашивал себя Юрий. – Вот сидит напротив женщина, готовая идти за мной в огонь и воду – так нет! Не надо! Мне подавай ту, что непонятна, недоступна… Я даже не знаю, на каком я свете. Привел секретаршу в ресторан, и только сейчас, когда сели за столик, заметил это».

Он заказал то же самое, что в прошлый раз заказывала Анна. Даже тень ее была для него важнее и значительнее живой Любочки, которая сидела, ни жива ни мертва, и не соображала, что происходит.

– Нам пожалуйста супчику ракового с овощами и зеленью, – сказал Салахов официанту. – Потом… лосось, запеченный в карамели, с яблочным соусом. Ну и куриных котлеток, конечно.

– Все?

– Почти. Еще соленых черных груздей под водочку!

Анна была бы довольна таким заказом. Она любила поесть, а если уж пила, то делала это на славу.

– Я… не люблю водки… – пробормотала Любочка.

Юрий то ли не расслышал, то ли не захотел вникать, чего желает дама.

Принесли водку, холодную, запотевшую, и он сразу много выпил, не дожидаясь горячего. Любочка цедила то, что он налил ей в рюмку, и задыхалась от волнения. Она боялась, как бы не повторилось пережитое уже в «Европе»: господин Салахов проводит с ней вечер, галантно провожает до дому, прощается и уезжает.

Любовь Тимофеевна ела суп, ковыряла вилкой лосося, а Юрий пил и пил водку. Его гладко выбритые щеки только немного порозовели, и взгляд тяжело блестел.

Грянул цыганский хор, и у Любочки навернулись на глаза слезы. Молодая цыганка, смуглая и черноволосая, увешанная золотыми монистами, плыла по кругу, звеня браслетами и по-особому вздрагивая всем телом.

– Пойдем! – сказал господин Салахов, почти грубо хватая Любочку за руку и увлекая за собой.

– Куда? Танцевать?..

Но он уже тащил ее наверх, на второй этаж, «в номера».

– Нам комнату, – бросил он молодому человеку, привставшему из-за стойки. – Вот, держи! – Юрий сунул ему за пазуху несколько стодолларовых купюр.

В комнате было темно и пахло березовыми дровами, горевшими в камине. Юрий задел головой огромный бархатный абажур и чертыхнулся. Любочка вскрикнула, когда он повалил ее на широкую кровать, покрытую очень мягкой периной. Они утонули в ее жаркой глубине, задыхаясь от нетерпения, срывая друг с друга одежду. То, что делал Юрий, больше походило на насилие, чем на любовь, но Любочке было все равно. Главное – он с ней! В постели! Наконец-то она добилась своего… Теперь настал ее черед заказывать музыку.

Юрий утолил страсть, вспыхнувшую в нем, подобно пожару, и лежал, опустошенный. Над ним, в темноте, качалось лицо Анны. Она смеялась…

ГЛАВА 17

– Как ты думаешь, Людмила Станиславовна уже спит? – спросил Артем.

Динара пожала плечами.

– Не знаю… А что?

Он сам толком не понимал, почему беспокоится. Подумаешь, клиентка не пришла на встречу. Первый раз, что ли? Женщины такие забывчивые. Зашла на минутку к подружке поболтать, да и… Нет! Галина Павловна не производила впечатления легкомысленной болтушки. Если бы она не смогла прийти, то обязательно позвонила бы. Может, все-таки сходить к Авдеевой? Вроде они дружат…

«Позвоню еще раз Яковлевым, – решил Артем. – Люди ходят в театр, в гости, гуляют допоздна… всякое бывает. Или с телефоном что-то».

Он долго слушал длинные гудки в трубке. Никого! Странно…

– Динара! – крикнул он через дверь ванной, где жена принимала душ. – Я сейчас приду. Зайду к Авдеевой, кое-что спросить надо.

– Угу…

Пономарев вышел на лестничную площадку и позвонил в квартиру номер один. Людмила Станиславовна еще не спала.

– Извините, что так поздно, – переминался с ноги на ногу Артем. – Могу я поговорить с вами?

– Конечно… Проходите.

Авдеева была в пижаме бордового цвета, на ее голове красовались бигуди, покрытые легкой косынкой. Это ее смущало.

– Садитесь, – сказала она, устраиваясь в кресле. – Я уже собиралась лечь…

– Мне не надо было так поздно врываться к вам, – оправдывался Артем.

– Пустяки. Если мой вид вам не мешает, то приступайте.

– Вы хорошо знаете Галину Яковлеву?

– Галю? Ну, да! Мы вместе работаем. Это я рекомендовала ей обратиться к вам. У нее… неприятности. Щекотливое дело.

– Вы не знаете, где она сейчас? У нас была назначена встреча на сегодня, а Галина Павловна не пришла.

Людмила Станиславовна, казалось, не удивилась такому вопросу.

– Я сама целый день не могу ее застать! Звонила раз десять. И только что… Никто не подходит к телефону. Где она может быть так поздно? Может, боится одна ночевать? Ушла к соседке, например?

– Почему одна? – насторожился Артем. – А муж?

– Игорь в командировке в Сосновом Бору. Галя мне говорила, что он уехал… вчера или позавчера… Точно не помню.