Кольцо князя-оборотня

Несколько секунд тишины. Сердце бешено колотится о ребра, а по спине сползает вниз струйка пота. И еще невыносимо стыдно за себя, за князя, за Эльжбету Францевну… но больше всего, конечно, за себя. Федор не имел права подслушивать. Он должен был либо уйти, либо заявить о своем присутствии, а вместо этого он поступил как последний негодяй.

– Выходи! – приказал Алексей. Луковский послушно покинул свое убежище. Впрочем, вряд ли стену можно было назвать убежищем. Стена – это стена, холодная и сырая.

– Я… – Федор искал подходящие слова, чтобы хоть как-то объяснить свое поведение, однако в голове звенела одна-единственная мысль: обманули. Его обманули. Эльжбета Францевна что-то скрывает и боится, что, узнав это «что-то», Федор откажется от данного слова.

– Ты слышал все. Или почти все, – заключил князь. – И теперь думаешь, что бы такого предпринять: либо уехать отсюда к чертовой матери, либо потребовать объяснений?

– Примерно… – Федор невольно улыбнулся. Несмотря на варварские манеры Алексея, следует признать его проницательность.

– Предлагаю поговорить.

Робкое пламя свечи скорее сгущало тьму, чем разгоняло ее. Князь, сидящий в низком, привезенном Эльжбетой Францевной кресле, казался призраком, существом, сотканным из ночи и ей принадлежащим. Федор подозревал, что сам он выглядит не лучше.

– Итак, подозреваю, вам снова не спалось, – предположил Алексей.

– Волки…

– Вы спустились вниз, поскольку здесь, благодаря усилиям матушки, несколько уютнее, нежели наверху. Спустились и услышали беседу, которая настолько заинтриговала вас, Федор Андреевич, что вы, словно любопытный холуй, опустились до банального подслушивания. К несчастью, я слишком поздно ощутил присутствие… постороннего. Вы хозяин этого дома, не смею спорить, однако я знаю его гораздо лучше. – Князь, скрестив руки на груди, внимательно рассматривал собеседника. Странно, что они с Эльжбетой Францевной не родные по крови, они похожи друг на друга – эти жесты, эта непоколебимая уверенность в собственном превосходстве, эта бесцеремонность…

– Молчите. Нельзя молчать все время, тогда есть риск, что скажут за вас. Но не мне вас судить, ваше сиятельство. Кто я такой, чтобы судить…

– Князь.

– Элге сказала. Знаю, что она, и не сержусь. На нее невозможно сердиться. – Отблеск свечи тенью улыбки скользнул по губам князя. – Но давайте вернемся к нашей с вами беседе. Кажется, вас заботит предстоящая свадьба… Надеюсь, вы не станете разочаровывать мою сестру? Она девушка впечатлительная, нежная, вас любит…