Кольцо леди Дианы

– Любить Павла Егорова, конечно, совершенно не за что, – прошептала Женя, осторожно выезжая со стоянки. – Я понимаю, шансов на взаимность у меня нет. Я для него – пустое место, просто приложение к тряпке и пылесосу. Но сердцу не прикажешь. Я все равно его люблю…

Она добралась до квартиры Павла и сразу же приступила к работе.

Пока силы есть – надо браться за самое сложное и трудоемкое, за ванную. Дел там невпроворот: протереть огромную джакузи, душевую кабину, умывальник, унитаз, биде. Отдельная головная боль – полочка с фигурками из мыла. Выглядит красиво, но сделана из светлого пластика, похоже, просто всасывающего пыль. И с самими фигурками нужна осторожность, они хрупкие.

Ох уж этот кабинет! Огромный стол, а на нем целых четыре монитора. Павел особенно болезненно следит за чистотой рабочего места. Все должно сверкать, и чтобы ни пылинки.

Со спальней проще. Светильник с иероглифами справа от кровати, полка с дисками и DVD-проигрывателем под телевизором. Раз-два – и все сияет!

С комнатой для сушки и глажки белья еще проще – она почти пустая…

Женя носилась с тряпкой и пылесосом по квартире и думала: вот сейчас уборка будет закончена, затем надо украсить елки, после чего можно позволить себе чуть передохнуть и выпить кофейку, а потом… Потом можно сделать то, что получалось делать очень редко. Обычно ведь уборка происходит в присутствии Павла, а иногда и его гостей, периодически меняющихся девушек или немногочисленных приятелей. Но вот если остаться одной… Тогда можно осторожно заглянуть в шкафы, поразглядывать его вещи. В прошлый раз, когда Павел на неделю уезжал на море и потребовал к приезду сделать генеральную уборку, ей удалось найти припрятанную коллекцию дисков с порнофильмами. Причем такими, что без тошноты и смотреть невозможно. Затянутые в кожу мужчины насиловали совсем маленьких, десяти-двенадцатилетних девочек. Дети плакали, умоляли о пощаде… Такое кино – и Павел, безукоризненно вежливый, интеллигентный, воспитанный… Просто в голове не укладывается… Вот ведь правду говорят: в тихом омуте черти водятся… Интересно, какие еще открытия о жизни этого человека можно сделать, если осторожно порыться в его вещах?

Но реализовать свой план Женя не успела. Она заканчивала развешивать на елке серебряные шары, когда вдруг услышала звук открывающейся двери.

– Женя, ты? Привет! – раздался из прихожей голос Павла. – Совсем забыл, что просил тебя прийти.

– Все в порядке. Я уже почти закончила и сейчас ухожу. Извините, если побеспокоила. Но вы ведь сами просили сделать генеральную уборку и сказали, что вернетесь только третьего января.

Женя еще хотела сказать, что окна она протирать не будет. Да, стекла уже мутноваты, но на улице минус пятнадцать…

Однако слова застряли в горле. Лицо Павла, всегда невозмутимое, было… странным… растерянным, что ли?

«Надо же, я никогда его таким не видела, – пронеслось в голове. – Он выглядит напуганным. Может, у него возникли проблемы?»

Егоров уже прошел мимо, до Жени донесся едва уловимый аромат туалетной воды, но вдруг он так же стремительно вернулся. В пакете, который был у него в руках, что-то звякнуло от порывистых движений.

– Женя, ты пьешь?

Она впервые почувствовала на себе его взгляд и от страха застыла как изваяние.

Неужели он все понял? Догадался? А может, он уже давно знает?..

– Нет, я не пью, – пробормотала Женя, чувствуя, как предательски пылают щеки. Какие же у Павла глаза, темно-карие, жгучие, погибель, а не глаза. – Только на Новый год, шампанское.

– Пошли, – Павел схватил ее за руку. – За помин души не выпить – грех. Помнишь Лену? Она умерла…

Еще бы не помнить Лену… Какую ревность вызывала у нее эта красивая яркая девушка!

– А от чего она умерла? – осторожно поинтересовалась Женя, послушно семеня за Егоровым по длинному коридору. – Ой, простите, наверное, вам больно об этом говорить. Примите мои соболезнования.

Она сокрушалась, говорила что-то приличествующее ситуации («смерть в таком молодом возрасте – это особенно трагично», «смерть забирает лучших») и вместе с тем отчетливо понимала другое. Именно Лену ей почему-то совершенно не жалко. Слишком нахальная, самодовольная. Было не жаль, когда Павел довольно жестко, как и всех своих девушек, ставил Лену на место. И даже теперь, после смерти, сочувствия к ней тоже не возникает…

В пакете, как оказалась, звенела водка, целых три бутылки.

Павел аккуратно выставил их на стойку, пару секунд поизучал этикетки и выбрал самую пузатую емкость, с надписями на английском.

Женя достала из шкафчика пару рюмок, потом решила, что, наверное, Павел хочет, чтобы она воспользовалась пластиковым стаканчиком. Она обернулась, чтобы по лицу Егорова угадать, как ей поступить. И рюмки выскользнули из рук.

Павел Егоров пил водку прямо из бутылки. Жадно, крупными глотками, словно бы это была вода…

* * *