Кольцо леди Дианы

– Кофе, – Лика забралась на высокий стул у барной стойки и деловито вытащила из сумочки блокнот. – Павел, так какой у вас номер телефона? Насколько я поняла, подробности еще неизвестны, непонятно, на каком кладбище Лену будут хоронить. Но, думаю, уже сегодня вечером девочки вам перезвонят и все скажут.

Павел включил кофеварку, достал чашки и тихо поинтересовался:

– А она записку оставила?

Лика недоуменно вскинула брови:

– Кто?

– Лена…

– Какую записку?

– Перед самоубийством, наверное, многие оставляют.

– А почему вы решили, что Лена совершила самоубийство?!

– Я так понял после разговора с ее мамой. Понимаете, Лена… Мы накануне поссорились. То есть я с Леной не ссорился, но она, кажется, обиделась. Она хотела встречать Новый год вместе. А я был не готов знакомить ее со своими родителями. То есть, честно говоря, я даже был уверен, что никогда не стану ее с ними знакомить. Потому что мы с ней – слишком разные люди, Лена не хотела со мной считаться, она настаивала, чтобы я менялся, но это невозможно. Понимаете, я работаю на «Торексе». Биржа требует предельной концентрации внимания. Я не мог отвечать на миллион Лениных звонков и на два миллиона эсэмэс. Я не мог встречаться с ней каждый день, потому что после такой нагрузки мне надо тупо посмотреть в телик и помолчать, а у Лены куча планов и сто слов в минуту, и у меня мозг просто заворачиваться начинает… Я даже не успевал ей ничего объяснить, мы оказывались то в постели, то в кафе, то в кино. И я устал от всего этого. Я давал Лене понять, что не стоит продолжать наши отношения, они зашли в тупик. Но она ничего не хотела слышать!

Прихлебывая кофе, Лика слушала объяснения Павла и готова была подписаться под каждым его словом. С Леной действительно иногда было непросто. Кроме собственных интересов ее ничего не волновало. Она перла к своей цели, как танк. Она никогда не сдавалась, не отчаивалась. И даже если что-то шло не так, как она хотела – Полякова упорно не желала этого видеть, в это верить. Бедная фантазерка! Судя по ее словам, Павел был очень влюбленным, внимательным и галантным. Она действительно видела все эти качества в уставшем равнодушном человеке, сидящем сейчас перед Ликой. Или отчаянно мечтала о том, что бойфренд со временем таким станет? У Лены было очень развито воображение, она мгновенно переносилась в придуманную реальность, а потом, наверное, забывала, что ее фантазии имеют мало общего с явью…

– Я не поздравил Лену с Новым годом. Она со мной хотела встретиться, передать подарок – я отказался. И ей тоже ничего не подарил. Мне казалось, что все это позволит Лене сделать правильный вывод. Тридцатого она обрывала мне телефон, а тридцать первого ни одного звонка не было. Я решил, что она все поняла. Но все-таки набрал ее номер первого января. Почему-то у меня возникло непонятное дикое беспокойство, и… Трубку сняла ее мама. Она сказала, что Лена мертва и что это я ее дочь убил, что я только издевался над ней, а она за мной бегала. Я не знал, как воспринимать ее слова, не понимал, что делать. Я был за городом тогда – и сразу же сорвался в Москву, а потом напился с домработницей так, что даже не помню, как она ушла…

– Павел, у Лениной мамы был шок. Конечно, когда такое с единственным ребенком случается – вообще ничего не соображаешь, и наговорить можно всякой ерунды. Никакого самоубийства не было. Вы просто неправильно поняли слова ее мамы. Лену убили.

– Точно? Но кому это могло понадобиться?

– Что убили? Да, точно. Ее отравили. Я говорила с экспертом, которая проводила вскрытие. Там какой-то странный неопределенный яд. Но подозрений на самоубийство у эксперта нет. А насчет убийцы… Знаете, я вообще не могу понять, как один человек может убить другого. Разве что по неосторожности или во время самообороны. Понятия не имею, кто эта сволочь, которая расправилась с Ленкой. У нас много общих знакомых. Конечно, иногда все мы ссоримся, ругаемся. Но убийство… Не знаю.

– Кошмар. Хотя мне после вашего рассказа стало чуть легче. После обвинений Лениной матери я был не в себе. Конечно, я приду на похороны, если надо, финансово помогу. Запишите телефон.

Продиктовав цифры, Павел взял грязную посуду, составил ее в раковину и сразу же приступил к мытью.

Вронская изумленно осмотрелась по сторонам.

Все сверкает! Бокалы, выставленные на подставках барной стойки, чистейшие, ни пылинки. Идеальной чистоты полотенца, сияющие краны, плита без единой капельки жира.

Да уж, Павел не похож на парня, которого надо учить не разбрасывать носки или не стряхивать пепел где придется. Симпатичный, успешный, аккуратный – вот Ленка и попалась. Только она слишком его давила. Конечно, ее можно понять – если влюбляешься до беспамятства, очень хочется чувствовать ответную реакцию. Только давление, с какими бы целями оно ни производилось, любви не вызывает, одно отторжение.

– Павел, послушайте, у вас есть минутка?

– Для чего?