Кольцо мечей

По причалу к ней шли трое. Один впереди, двое следовали за ним. Толком она разглядела их, лишь когда они вошли в свет фонаря у края причала рядом с катером.

Первый был человек, но она, едва взглянув на него, впилась глазами в одного из его спутников — плотного, в серой одежде. Его плоское широкое лицо покрывал серый мех, а глаза были сплошь синими — ни намека на белки — с горизонтальными полосками зрачков, в первый момент широкими, но тут же сузившимися на свету.

Инопланетянин секунду смотрел на нее, потом опустил взгляд. Третьим был морской пехотинец, мальчик, с которым она говорила на холме. Он нес винтовку, как и инопланетянин.

Человек впереди вооружен не был, во всяком случае она не увидела ничего, похожего на оружие. Его руки были засунуты в карманы куртки, простой, сшитой из коричневатой ткани и чуть странного покроя, словно ее сшил кто-то, имеющий лишь смутное представление о человеческих фасонах. Остальная его одежда тоже была простой, коричневатой и какой-то не такой.

Одно из вознаграждений за измену? Скверно сшитая одежда неуклюжего покроя?

А он сказал:

— Прямой взгляд означает вызов. Одинаково у обеих рас. Вот почему он опустил глаза. Показывая, что не хочет боя.

— Прекрасно, — сказала Анна.

— Мне назвали вас как специалиста, от которого я могу узнать про огни в океане.

Она кивнула, все еще глядя на серую фигуру.

— Можно мне подняться на борт? Боюсь, они пойдут со мной и устроят проверку, нет ли тут чего-нибудь, чему могу повредить я или что может повредить мне.

Она взглянула на него. Он был таким же непримечательным, как и на ком-экране, когда она увидела его в первый раз. Только волосы были сухими и вились — рыжевато-каштановые с заметной проседью. Лицо у него было очень бледным, словно годы и годы его не касались солнечные лучи.

— Вы переводчик, — сказала она. Не называть же его предателем!

Он кивнул.

Какого черта? Почему бы и нет? Когда еще ей выпадет случай рассмотреть хвархата вблизи? Она указала на трап.

Он что-то сказал инопланетянину. Оба солдата поднялись на катер и занялись обыском.

— Поосторожнее! — крикнула Анна им вслед. Никлас добавил что-то на непонятном языке, шагнул на борт и оперся о поручень, оглядывая бухту. Кто-то из псевдосифонофор начал сигналить: желтый, зеленый, белый, желтый — почти наверное имя. «Я это я. Я это я».

— Ну, так что же они такое? — спросил он.

Она объяснила и затем добавила:

— Беда в том… Мы знаем, что степень разумности у них связана с размерами. К такому выводу мы пришли, изучая маленьких. Эти ребята там еще подростки и не слишком сообразительны. А большие не покидают открытого океана, и мы еще не нашли способа подобраться к ним.

Солдаты вышли из каюты и остановились, поглядывая на Никласа и друг на друга. Мальчик (морской пехотинец) как будто нервничал. Выражение лица инопланетянина ей ничего не сказало. Да и выражение ли это вообще? Поза указывала на настороженность, но без тревоги. Он не боялся, но ничего не упускал, хотя и не смотрел никому прямо в лицо.

— Все это очень интересно, — сказал Никлас. — Но я не понимаю, почему вы полагаете, что эти животные могут быть разумными существами.

Теперь сигналили шестеро-семеро. И все вести были разными. Нет, не хор. Может быть, секстет. Или просто какофония.

— Что я могу вам сказать? Определить разумность расы не слишком трудно, когда ее представители похожи на нас, например, ваш серый приятель. Хвархаты с самого начала ни у кого сомнений не вызывали. Едва мы увидели их первый космолет, едва они произвели первый выстрел по нашему, мы поняли это.

Он посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— А они там (она махнула рукой на бухту) иные в полном смысле слова. Мы не можем твердо решить, каковы признаки интеллекта у морских животных, не пользующихся орудиями. Но почему вас это заинтересовало?

— Простое любопытство. Последние дни мы улетали после наступления темноты, и я видел внизу их огни. Их видно и с острова — пятна света, покачивающиеся в океане. Вы говорите, что это молодь? И еще, мне надо как-то убить время. Сегодня они устраивают светский вечер. Дурацкая затея, но генерал заинтересовался. Он никогда не видел, как развлекается компания землян. По-моему, из этого ничего не выйдет. Хвархаты не едят ради развлечения. Для них прием пищи либо необходимость, либо священнодействие. Пить ради развлечения они пьют, но их попойки — крайне неприятная штука, и я их избегаю, насколько могу. — Он помолчал, глядя на бухту. — Мне жутко подумать, как генерал пытается поддерживать светскую беседу или — впервые в жизни — разделывается с канапе.

— А что с переговорами? — спросила она.

— Это ведь еще только начало. — Он пожал плечами. — А дипломатия не входит в сферу моей деятельности.

Ей хотелось задать вопрос, каким образом он оказался в таком положении, но она не представляла, как к нему подступиться. Как, ну, как предают свою расу? И она продолжала рассказывать о животных в бухте, официально именуемых Pseudosiphonophora gigantans(Псевдосифонофоры гигантские). Потом она умолкла, и они вместе продолжали смотреть на бухту.