Кольцо Мерлина (ЛП)

«Что же мне спеть?» – спросил он.

Прозвучал чистый голос, заглушивший остальных: «Песню о женщине, которая ничего не замечала!» И Хуон запел, сопровождаемый дружным смехом:

«Мне скучно, – канючит Луэлла Мэй, –

Сегодня опять никаких новостей!»

А в эту минуту у ней под столом

Фея гарцует на мышке верхом.

А за домом толпа гудит и ревет –

Кто из двух крыс другую побьет?

Но Луэлла Мэй – ни назад, ни вперед:

«Пусть же хоть что-нибудь произойдет!»

На пугало вечером смотрит она,

Брошена всеми, одна у окна.

Смотрит, как пугало гордо шагает,

Но она все равно не замечает.

Решила она от скуки поспать.

А фея взялась амулет ей соткать

Против оборотня, что каждую ночь,

Свинца не боясь, скребёт под окном,

Ведь убить его можно лишь серебром!

Пролетела сова, но Мэй не узнала,

Как ведьма цветы под луной собирала.

Кто-то пискнул в углу, и ботинок метнув,

Она эльфа прибила, совсем не моргнув.

А под полом, работая день и ночь,

Термиты тащили дом ее прочь.

«Ах, жизнь моя впустую проходит,

Со мной ничего не происходит!»

Именно после этой песни началось настоящее веселье. Было много других выступлений, которые стоило посмотреть, потому что у каждого из пирующих был свой конек. Группа девушек в роскошных цветных нарядах подражала бабочкам, и затуманенному взору Гвальхмая показалось, что, размахивая развевающимися одеждами, они поднялись в воздух и летали. Был жонглер, который отменил законы притяжения. Акробат, подражавший зеленой ящерице, скользил по полу, и если он не был совсем без костей, то его кости, несомненно, были не такими, как у людей. Два эльфа фехтовали на дуэли, но это было соревнование таких мастеров, что ни один не получил ни царапины.

Все это время сэр Хуон и сэр Перитон чокались кружками через стол, опустошая одну за другой, довольные своим товариществом, и уделяли мало внимания дамам, которых они сопровождали.

Фея Надара надула губки и поднялась, чтобы покинуть стол, поскольку ее эльф уже храпел на полу, перед этим обильно утешив себя вересковым элем из-за того, что она им пренебрегла.

Гвальхмай едва мог стоять, но решил, что пора попрощаться, так как многие рыцари и дамы уже отодвигали свои стулья.

Он поклонился в сторону королевы, которая любезно ответила ему, и повернулся, чтобы уйти. В этот момент, пары эля и вина ударили так мощно, что он упал бы, если бы его не подхватили нежные ручки Сирены и Надары.

Поддерживаемый с двух сторон, он добрался до своих комнат и сразу упал на мягкую кровать, едва понимая, где находится. Он чувствовал, как маленькие ручки снимают пояс и топор, ботинки и верхнюю одежду. Светящийся туман постепенно угасал, и, наконец, наступила темнота. Были слышны два голоса, споривших шепотом друг с другом, а потом раздался звук пощечины.

Он был уверен, что только одна из девушек плача вышла из комнаты, потому что в это время другая нежно укрывала его покрывалом. Когда осветительный туман снова засиял, показывая наступление утра, у него осталось смутное воспоминание о том, что он был не один ночью, но так ли это было, и кто это был, и случилось ли что-либо, он никак не мог вспомнить. Да, гостеприимство Эльверона не знало предела!

Посмотрев в окно, Гвальхмай отметил, что небо выглядело так же, как всегда. Полагая, что его цвет может указывать на восход или закат, он пригляделся и обнаружил, что то, что он считал хрустальным стеклом, было тонкой пластиной розового кварца в золотой оправе. Он широко распахнул окно, и на него хлынул душистый ветер страны эльфов, освежающий, как горный воздух.

Голода не было, а голова была ясной. Он чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Видимо, он спал очень долго. Должно быть, сейчас вечер, подумал Гвальхмай.

В то время он не знал, что в Эльвероне всегда было лето и всегда ранний вечер. Но даже для эльфов, как он скоро узнал, вот-вот должна была наступить ночь.

Гвальхмай едва успел принять ванну и одеться, как пришел Хуон, чтобы пригласить его на аудиенцию к королеве.

Гвальхмай внимательно оглядел Хуона. Ночная пирушка никак не сказалась на нем. Без сомнения, у эльфов головы гораздо крепче, чем у людей!

Он нашел королеву Криду в тронном зале. Кроме нее присутствовал только принц Оберон, который встал и поприветствовал его. Несмотря на то, что Гвальхмай не был знаком с протоколами или королевскими обычаями Европы, ему было несложно поклониться молодому принцу и пожелать ему доброго утра как равному.

Королева не поднялась с трона, а продолжила сидеть, сложив руки на коленях и молча наблюдая за ним. Она улыбнулась ему так ласково, что Гвальхмай сразу же успокоился.

Он забыл сомнения и удачную потерю памяти о событиях искусственной ночи. Сейчас был новый день в мире, совершенно отличном от того, к которому он привык. Чем раньше он выполнит поручение Мерлина и вернется в свой мир, тем лучше.

По-видимому, королева была того же мнения. Жестом она пригласила его сесть на низкий стул рядом с ее троном. Сэр Хуон и принц остались стоять.