Кольцо нибелунгов

Этцель ей позже признался, что еще больше, чем она, боялся их первой встречи. Мало ли что на лице – а если характером ведьма! Но едва увидел ее улыбку, заглянул в глаза, как понял, что уже любит и желанна она ему.

Кримхильда родила ему сына. В те дни по всей гуннской державе был большой праздник. Гордый рождением сына отец подарил немало подарков тем, кто был у него на службе. Вассалы, простые воины долго еще вспоминали с приятной улыбкой рождение наследника. Счастливый король разрешил мальчика окрестить. И назвали его Ортлибом.

Прошло несколько лет. И когда страна гуннов перестала быть для нее чужою, когда каждый вассал считал за счастье и честь побеседовать с нею, она поняла: пора. Пора для отмщения настала.

– Мечтаю я пригласить своих братьев на пир, – сказала она мужу. – Соскучилась я по родственникам.

Великий государь, безумно влюбленный в нее муж, словно ждал этой просьбы.

Уже на другой день король снарядил посольство, во главе поставил любимого многими шпильмана, храброго, знатного мужа Вербеля. И отбыли послы в Вормс с наказами от короля и королевы уговорить трех братьев-королей, родню и вассалов прибыть в гости на пир к солнцевороту.

* * *

Братья были рады получить привет от сестры. Рады узнать, что живет она в роскошных дворцах без печали. Помнит и любит родню. А сам король Этцель, великий владыка, счастлив будет свести с ними знакомство и зовет их, как сердечных друзей, в гости на пир.

Один лишь Хаген ярился, негодовал:

– Мы все погибнем там, короли! Кримхильда до самой смерти не позабудет обид. Лишь неразумный поверит ласковым ее словам. У нее сотни вассалов, у каждого – своя дружина, нам не вернуться домой с этого пира! Мы потеряем там и жизнь, и честь.

Это был второй раз, когда короли не прислушались к его совету.

Ему удалось убедить их в одном – собрать со всего королевства тысячу лучших бойцов. Да еще добавить девять тысяч прислуги, а прислуга та была – молодец к молодцу и до драки охоча всегда.

За Рейном разбили шатры. Там жили воины в ожидании дня отправления. Туда перевозили вьючных лошадей, скарб, запасные доспехи.

* * *

– Брат мой Хаген, ты невесел все эти дни. Не будет ли лучше, если ты останешься с малой дружиной в Вормсе? – тихо спросил Данкварт за день до отъезда.

Гернот, стоявший неподалеку, услышал его слова и рассмеялся:

– У Хагена – хорошая память, но он боится, что память Кримхильды – еще острее.

Гордо выпрямился Хаген в ответ на эти слова. Скажи так не король, другой, поплатился бы он за свою шутку!

– Ты прав, мой государь, я боюсь. Но не за себя меня мучает страх, а за вас. И коли вам показалось скучным умереть в своей стране, а хотите найти свою смерть вы у Этцеля, то и я, как верный вассал, готов с вами там умереть.

С того момента уже никто из королей и вассалов не пытался шутить над сумрачностью Хагена.

* * *

Едва наступила заря, пропели сигнальные трубы и лагерь проснулся.

В последний раз воины прижимали к сердцу своих жен, утешая их, что не такой уж долгой будет разлука и скоро они вернутся. Не догадывались воины в тот миг, что Кримхильда навсегда разлучит их с любимыми женами.

Лишь один вассал, начальник над поварами, храбрый Румольт в то утро решился открыто признаться:

– Король, мою верную службу вы не раз испытали. Прислушайтесь же ко мне и сегодня: останьтесь, еще не поздно!

– Румольт, какая оса тебя ужалила, что ты так печален! – рассмеялся в ответ Гунтер.

– Король! То не оса, то предчувствие! Хаген прав – зря мы позволили послам нас уговорить. Но уж если остановить поход вы не в силах, хотя бы скажите, кто должен без вас блюсти престол?

– Да хоть бы и ты! – ответил все так же весело Гунтер. – Ты и будешь хранить эти дни и трон мой, и сына. А всем желаниям наших дам изволь повиноваться. И не страшись за нас, не смотри так печально!

* * *

Хаген ехал первым, указывал путь. Над дружиной взял начало Данкварт.

Разбойники на них напасть не могли – нет у разбойников такой силы, чтоб воевать с королевским войском. Одинокие путники да немногочисленные обозы – вот что им по силам. И хотя в землях, по которым лежал их путь, разбойниками кишели леса, ни один злодей на дороге не повстречался. На двенадцатый день отряд подошел к Дунаю. Хаген спустился по берегу первым. Спрыгнул на землю, привязал коня к ветле над волнами.

Он помнил Дунай в разную пору и часто говорил, что шире реки не встречал. Но то, что было теперь, смутило даже его. Тяжелые серые волны катились по широко разлившейся реке. Другой берег терялся вдали. И он, Хаген, не решился бы плыть к тому берегу в студеной воде. Ни один из воинов не доплыл бы и до середины. И не было видно среди волн никакого судна.

Скоро подъехал и Гунтер со свитой.

– Хаген, куда вы нас привели? Тут потонут все мои воины! – растерялся король. – Или вы знаете здесь брод, чтобы перейти на тот берег с поклажей?

– Нет, король, вброд мы здесь не переправимся. Такого брода и в летнюю пору не найти. Но перевозчика я отыщу. Вы же пока прикажите воинам, чтоб отдыхали.

* * *